К вопросу о врачебном долге

Микаилова В. А.Научный руководитель: к.ф.н., доцент Барсукова М.И.

ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ

Кафедра русской и классической филологии

С самого момента зарождения медицина имела еще одно название - искусство врачевания. Несомненно, деятельность любого врача - это прежде всего искусство лечить, но помимо этого на плечах работника медицины всегда лежит груз тяжелого врачебного долга. Что же это такое? Изучением врачебного долга занимается наука медицинская этика. Но это понятие зародилось задолго до возникновения данной науки. Большое внимания врачебному долгу уделял древнегреческий врач, педагог и философ - Гиппократ, являющийся автором клятвы, названной в честь него. Клятва основана на его предписаниях, принятых древними медиками в качестве свода профессиональных этических норм. «Клятва» Гиппократа является наиболее известной и древней профессиональной клятвой врача. Она содержит основные принципы, отражающие главные обязанности врача. Обязательства перед учителями, коллегами и учениками: «Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием, Гигиеей и Панацеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому». Принцип непричинения вреда и заботы о пользе больного, доминанты его интересов: «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». Несмотря на то что Клятва была написана приблизительно в 460-370 годах до н.э., современные врачи также соблюдают перечисленные выше принципы и обязательства. Клятва наглядно показывает, что профессия врача предъявляет к личности особые требования. Врач - это не профессия, это не человек, владеющий знаниями в области медицины, это, прежде всего, образ жизни. Стать врачом - значит посвятить себя этой профессии полностью, и никак иначе. Стать врачом - значит ценить здоровье и жизнь больного превыше всего. Стать врачом - значит быть самоотверженным человеком, который не жалеет своих сил на повседневный и тяжелый труд врачевания. Совокупность всех этих аспектов врачебной жизни и есть врачебный долг.

Предмет профессиональная этика и деонтология

Реферат

Тема:

Проверил преподаватель Выполнил

Предмет «Этика и деонтология» Студент РМК I курса 412 группа

Джаксон Н.Л Хисамутдинова Зульфия

Термин этика.

Заключение.

Цель этики – не познание, а поступки; этика нужна не для того, чтобы знать, что такое добродетель, а чтобы стать добродетельными, иначе от этой науки не было бы никакого проку….

Аристотель

Этика - это наука о нравственности, учение о нормах поведения людей в том, или ином обществе. Врачебная этика воспитывает в каждом враче, в каждой медицинской сестре личное сознание профессионального долга и профессиональной моральной ответственности. Чувства, сознание долга – первые нравственные акции личности. Категория долг наиболее не посредственна, отражает единство общественного и личного в понятиях морали. Когда человек подчиняется императивному повелению чувство долга, мотив его поступка свободен от соображений выгоды. Где человек действует в согласии с сознанием долга, он действует без корыстно. К основным этическим категориям относятся понятие «Долг и Достоинство» эти понятия имеют тысячелетнею давность, они разрабатывались в самых различных теориях и учениях. Это приводило к тому, что данные понятия рассматривались как вечные и не низменные.

Долг означает определенный круг профессиональных и общественных обязательств и исполнение своих обязанностей, сложившихся на основе профессиональных или общественных отношений. Понятие долг довольно емкое. Чтобы правильно выполнить долг, его необходимо до конца осознать у человека появляется потребность обоснованно выполнять спои обязанности. Выполнение долга неразрывно связанно с моральными качествами личности, уровнем общественного сознания. Медицинский работник, обладающий высокими моральными качествами и хорошо знавший свое долг, выполняет его четко и качественно. Долг может пониматься формально из-за боязни нарушить законность, опасения понести общественные или административное прорицание.

Выполнение морального долга перед обществом зависит от социально – политической сущности господствующего класса его идеологии. В годы фашизма в лагерях смерти были замучены и сожжены сотни тысяч граждан. Их подвергали, стерилизации ставились, различные «Медицинские эксперименты» возникает вопрос: должен ли, медицинский работник заботится о здоровье врагов. В принципы гуманизма и человеколюбия сочетаются с ненавистью к её врагам. В силу этих обстоятельств, руководствуясь принципами гуманности, оказывали помощь больным, и раненым военнопленным. Когда же мед работник поступает на службу в мед учреждения врага, он становится его пособником, изменяет родине.

Моральный долг каждого медика сочетает в себе патриотизм высокие принципы интернационализма. Так, медики оказывают бескорыстную медицинскую помощь, народам многих развивающихся стран пропагандируя тем самым принципы высокой солидарности. Долг мед работника – некогда. и не под каким предлогам не участвовать в действиях, направленных против физического и психического здоровья людей либо угрожающих их жизни.

Медицинский работник, некогда не под каким предлогом не имеет права ускорить наступления смерти даже безнадежного больного он должен всеми возможными способами уменьшить страдания больного и бороться за каждые час его жизни. Назначения медика - продлевать, а не укорачивать жизнь человека.

Поскольку профессия накладывает отпечаток на личность врача, это выражается наиболее обобщенно в сознании и чувстве его профессионального достоинства. Достоинства – это конкретное выражение нравственной силы личности.

Профессиональное достоинство врача собирательно цельно характеризует его нравственные качества. Исполняя профессиональный долг, возлагаем на себя ответственность, личность переводит социальные требования в мотивы своего поведения. Самостоятельность независимость, свобода нравственных решений – вот слагаемые личного достоинства человека. Сознания и чувства личного достоинства исключает малодушие, льстивость, самоуничтожения и недоверия к себе. Работа медиков с больным требует большего такта, существует своеобразные этикет поведения врачей мед сестер. Огромной воспитательной силой обладает пример старших сестер. Целью воспитания являются сознания и чувства собственного достоинства который определяет в конце концов правила профессионального этикета враче, мед сестер.

Сточки зрения морали клинической работе происходит своеобразный обмен ценностями. Больной так сказать «жертвует» доверием. Ему трудно открыть перед врачом интимные стороны своей жизни. Доверясь врачу больной делает сваё достоинства уязвимым. Уже при сборе анамнеза он вынужден выводить «аванс доверия». Врачебное поведения должно быть профессиональным, когда каждое действие несет на себе печать врачебного достоинства больного.

В представленья больного образцовый врач – это человек долга, то есть для врача помощь больному – не только должностная обязанность, но поделено моральное воздействие. Истинные врач всегда преодолеет те привходящие обстоятельство, которые могут затруднить выполнения им его врачебного дела.

В уставе всемирной организации здраво охранения (ВОЗ) указывается что здоровье – это социально благо- получия человека. Верность медиков своему профессиональному долгу – это залог веры больных в медицину.

Похожие рефераты:

Массаж как восстанавливающее, расслабляющее, тонизирующее и лечебное средство. Правила для позитивной работы массажиста, требования к нему по обслуживанию клиента. Профессиональная этика массажиста и руководство массажисту по общению с клиентом.

Своеобразие медицинской этики, этических норм и явлений. Отличительная особенность морали, этика как философская теория морали. Профессиональная этика как совокупность моральных норм, определяющих отношение человека к своему профессиональному долгу.

Понятие о медицинской этике, морали и деонтологии. Особенности медицинской этики и деонтологии в отделениях. Тактика медицинского работника в терапевтическом отделении, в клинике хирургических болезней, в акушерско-гинекологической клинике.

Врач – человек, которому мы доверяем все. Эвтаназия и закон. Эвтаназия активная и пассивная.

Деонтологические принципы Гиппократа. Принцип "не навреди" (модель Гиппократа). Необходимость профессиональной подготовки хирурга и вред невежд. Врачевание - наука или искусство? Коллегиальное решений вопросов диагноза и лечения.

Медицина между нравственностью и моралью. Медицина между правом и моралью.

Медицинская деонтология. Деонтология понимается как учение о долге, наука о моральном, эстетическом, и интеллектуальном облике человека, посвятившего себя благородному делу - заботе о здоровье.

Проблема смещения акцентов в деятельности провизора, добавления новых функций к уже привычной фармацевтической деятельности. Провизор в качестве врача-парапрофессионала - реальная необходимость нашей действительности. Фармацевтическая этика провизора.

Медицинская сестра и право пациента на качественную медицинскую помощь. Гуманное отношение к пациенту, уважение его законных прав. Уважение человеческого достоинства пациента. Обязанность хранить профессиональную тайну.

Медицинская сестра как грамотный, самостоятельно работающий специалист, выполняющий четко разработанные функции выхаживания больного. Главные обязанности медсестры. Искусство сестринского дела. Сущность психотерапевтической деятельности медсестры.

Онкология как один из актуальных вопросов здравоохранения. Поведение и личные качества среднего медицинского работника при исполнении своих профессиональных обязанностей в онкологии. Охрана психики больного. Деонтологические проблемы в онкологии.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧЕРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АКАДЕМИКА Е.А.ВАГНЕРА» МИНЕСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РОССИИ

Кафедра пропедевтики внутренних болезней №1

Зав.кафедрой - доктор медицинских наук

В.Ю. Мишланов

Реферат на тему

«Понятие о врачебном долге - моральные и юридические аспекты»

Выполнила студентка 111 группы

Лечебного факультета

Кириллова Анастасия Михайловна

Ведущий преподаватель

Сыромятникова Людмила Илариевна

Введение

Моральные аспекты

Педиатрическая деонтология

Юридические аспекты

Заключение

Список использованной литературы.

Введение

Главной особенностью врачебной деятельности является ее объект - это человек, его здоровье и жизнь. И это накладывает отпечаток и огромную ответственность, ведь человеческая жизнь - это и есть самое важное. И говоря о влиянии в этой профессии медицинской этики и деонтологии, вспоминаются слова Святителя Луки: «Доверие или недоверие к врачу определяет исход болезни» .

Говоря о врачебном, долге хотелось бы ввести пару основных понятий.

Этика - учение о моральных нормах и правилах, определяющих взаимоотношения людей в семье, обществе, быту и трудовой деятельности.

Деонтология - раздел общей этики, изучающий специфические критерии долга и моральных требований при исполнении профессиональных обязанностей.

Принципы поведения врача и медицинского персонала в практической и научной деятельности рассматриваются медицинской деонтологией.

Профессия врача обусловлена чрезвычайной сложностью и многообразием процессов жизнедеятельности организма человека, вариабельностью течения заболеваний при индивидуальном их проявлении у каждого отдельного человека, а также все нарастающим потоком научной медицинской информации, проявлением все новых диагностических и лечебных приемов и средств.

Это требует повседневного, в течение всей врачебной деятельности, самообучения и самосовершенствования.

Особенность врачебной деятельности обуславливает необходимость высоких морально-этических качеств для любого медицинского работника и прежде всего врача. Деятельность врача регламентирована не только моральными, но и правовыми нормами - необходимость соблюдения законодательства о здравоохранении, ведомственных приказов и инструкций. Следует отметить, что все правовые нормы, регулирующие деятельность врача, имеют глубокую нравственную основу. И наоборот, некоторые моральные нормы, как, например, обязанность соблюдать врачебную тайну, стали законом.

Моральные аспекты

Существуют различные взгляды на сущность врачебной этики. Одни ученые включают в нее отношение врача к больному, врача и общества, выполнение врачом профессионального и гражданского долга, другие рассматривают ее как теорию врачебной морали, как раздел науки о нравственных началах в деятельности врача, нравственной ценности поведения и поступков врача по отношению к больным.

Определяя понятия врачебной этики, как одной из разновидности этики профессиональной, философ Геннадий Иванович Царегородцев (Современная гуманитарная академия РФ) считает, что она представляет собой совокупность принципов регулирования и норм поведения медиков, обусловленных их практической деятельностью и положением в обществе.

Основополагающими принципами медицинской этики и деонтологии являются:

· Отношения врача и больного.

· Врач и родственники больного.

· Врачебная тайна.

· Взаимоотношения медицинских работников.

· Несоблюдение деонтологических правил часто является поводом для конфликтов между больными, их родственниками и медицинским персоналом, особенно при неблагоприятных исходах лечения.

Реализация этических начал в медицине включает:

· информирование пациента о его правах;

· информирование пациента о состоянии его здоровья;

· гуманное отношение к пациенту;

· уважение человеческого достоинства пациента;

· недопущение морального и физического ущерба пациенту;

· уважение прав пациента на проведение медицинских вмешательств или отказа от них;

· уважение автономии (самостоятельности) пациента;

· проявление бережного отношения к умирающему больному;

· хранение профессиональной тайны;

· поддержка на высоком уровне своей профессиональной компетентности;

· поддержание уважительного отношения к своей профессии;

· уважительное отношение к своим коллегам;

· участие в медико-санитарном просвещении населения.

Ответственность за больного и его здоровье - главная моральная задача врача. В основе всей деятельности врача должен лежать знаменитый гиппократовский принцип: «Не навреди». Только опираясь на этот принцип, врач может выстраивать свои отношения с пациентом, которые должны быть доброжелательными, доверительными, уважительными, поскольку душевное состояние больного - это также чрезвычайно важный фактор успешности и эффективности лечебного процесса.

В тоже время неосторожное слово врача, его безразличное или безответственное отношение к больному могут оказаться этиологическим фактором ятрогенного заболевания, усугубить течение заболевания и его исход.

Вопрос о взаимоотношении врача и родственников больного - один из наиболее тяжелых разделов медицинской деонтологии.

Если у больного в процессе лечения наметились сдвиги к лучшему, взаимоотношения врача с родственниками все время самые хорошие и доброжелательные.

При неблагоприятном исходе лечения имеющиеся деонтологические ошибки нередко учитываются родственниками в первую очередь, порождая жалобы и требования о привлечении врача, допустившего эту ошибку, к уголовной ответственности. Напротив, известны случаи, когда при неблагоприятном исходе лечения, но соблюдении врачом правил медицинской деонтологии, родственники умершего становились защитниками врача, поскольку видели, что врач сделал все, что было в его силах, и сам тяжело переживает происходящее.

Если не соблюдаются правила медицинской этики и деонтологии, конфликты между врачом и родственниками больного часто возникают даже при правильном лечении.

Работа врача с родственниками больного должна быть индивидуальной. При этом следует учитывать взаимоотношения больного с его родственниками и степень их влияния на него, способность помочь врачу в психотерапевтическом воздействии на больного.

Одно из важнейших требований медицинской деонтологии - сохранение тайны больного, раскрытие которой (умышленно или по небрежности) может нанести моральные мучения или даже убить его.

Необходимость сохранения в тайне сведений о больном отмечена в законодательстве. Исключение касается только заболеваний, которые могут представлять угрозу обществу, например распространение инфекционных

заболеваний. Врачебная тайна может быть нарушена так же по соглашению с больным или по требованию суда.

Взаимоотношения между врачами и другими медицинскими работниками являются важной частью медицинской деонтологии. От того, насколько правильно и тактично строятся эти взаимоотношения, какой психологический климат в лечебном учреждении, зависит и качество его работы. Основой для правильных взаимоотношений в медицинском коллективе являются взаимоуважение, взаимодоверие, готовность помочь друг другу, а в конечном счете больному.

Недопустимы резкие критические замечания одного врача в адрес других в присутствии больных, средних медицинских работников.

В создании оптимальной обстановки в лечебном учреждении, высокой служебной и профессиональной дисциплины врачу помогают медицинские сестры. Высокая культура и опрятность, сердечность и заботливость, тактичность и внимательность, самообладание и бескорыстие, человечность - основные качества, необходимые медсестре. Медсестра должна хорошо владеть искусством слова в общении с больными и их родственниками, соблюдать чувство меры и такта, прикладывать максимум усилий для обстановки доверия между больным и врачом.

Отношения между врачами, сестрами и младшими медработниками должны быть безупречными и основываться на абсолютном взаимном доверии. долг врачебная этика моральный

При этом работа медицинского персонала должна подчиняться строгой дисциплине, должна соблюдаться субординация.

Педиатрическая деонтология

Особый характер взаимоотношения детского врача и персонала с детьми и их родителями способствовал выделению такого раздела медицинской этики, как педиатрическая деонтология.

Деонтологические принципы в отношении к ребенку получили отражение в Декларации прав ребенка (1959 г.), в Конвенции о правах ребенка (1979 г.), во Всемирной декларации ООН об обеспечении выживания, защиты и развития детей.

Медицинская деонтология предъявляет особые требования к врачу-педиатру, медицинским сестрам педиатрического профиля, прежде всего потому, что их деятельность основана не только на прямом контакте врача и ребенка, но и на контакте с ближайшими родственниками с их восприятием состояния здоровья ребенка и с их характериологическими особенностями. Второе принципиальное отличие педиатрической деонтологии состоит в необходимости использования специальных навыков общения с детьми, которые основаны на знании их возрастных особенностей. В-третьих, требуются глубокие знания не только возрастной патологии, но и возрастной физиологии, без которых трудно выявить ранние отклонения, свидетельствующие о болезни.

При организации и оказании медицинской помощи детям выделяют следующие этико-правовые проблемы:

Патерналистский (отцовский) принцип действий врача, который всю ответственность за лечение и исход заболевания ребенка берет на себя и, обязуясь действовать во благо пациента, сам определяет, в чем это благо заключается.

Юридические аспекты

Занимаясь медицинской деятельностью, врач руководствуется:

· Этическим кодексом российского врача (Кодекс врачебной этики РФ, утвержден 4-й Конференцией Ассоциации врачей России, ноябрь 1994; одобрен Всероссийским Пироговским съездом врачей 7 июня 1997 г.)

· этическими требованиями ассоциации, в которой состоит врач

· международными нормами профессиональной этики, исключая, не признаваемое Ассоциацией врачей России, положение о допустимости пассивной эвтаназии

· «Международным кодексом медицинской этики»

· «Всеобщей Декларацией о биоэтике и правах человека» ЮНЕСКО(2005г.)

Медицинская этика исследует понятия о врачебном долге (Деонтология), о заболеваниях и их осложнениях, связанных с действиями медицинского персонала (ятрогениями).

В обязанностях врача состоит хранить врачебную тайну -- обусловленное юридическими нормами и этическими мотивами требование к представителям врачебной профессии не оглашать сведений, касающихся состояния здоровья, личной или семейной жизни больных, сведений, ставших известными мед. работникам в силу их профессии, в силу особого доверия, оказываемого обычно лицам врачебной профессии со стороны пациентов в расчете, что всё доверяемое не найдет дальнейшей огласки. Конституция России формулирует врачебную тайну, как «информацию о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении».

Заключение

Медицинская этика требует от врача постоянной работы над собой не только в сугубо профессиональном, но и в моральном плане. Врач должен уметь владеть собой, сдерживать негативные эмоции. Слово врача исцеляет не меньше, чем скальпель.

Академик В.М. Бехтерев утверждал: « Если больному после разговора с врачом не становится легче, то это не врач». Поэтому в общей системе медицинского образования особенно важна этическая, моральная подготовка и воспитание медиков на принципах профессиональной чести, гуманизма, человеческой порядочности, ответственности.

Учитывая специфику самой профессии медика, медицинская этика является необходимой и неотъемлемой стороной профессиональной деятельности. Отсутствие качеств, которых требует от врача медицинская этика, является свидетельством его профессиональной непригодности. Аморальным, порочным людям должен быть закрыт доступ к этой совсем особой сфере человеческого бытия, которой нужны люди честные, мудрые, самоотверженные. Сохранение благородных этических традиций медицины является одной из главных задач медицинской деонтологии.

Список использованной литературы

1. http://mzdrav.rk.gov.ru/rus/info.php?id=604848

2. http://works.tarefer.ru/91/100406/index.html

3. Силуянова И. В., «Современная медицина и православие», М., Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры», 1998г.

4. Журнал «Вопросы философии», № 3, 1994 г.

5. Современная философия: словарь и хрестоматия. «Феникс», Ростов-на-Дону,1995г.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Основные принципы и правила медицинской этики, деонтологическое отношение врача к больному и его родственникам, коллегам по профессии, обществу. Моральные и правовые аспекты деонтологии. Моральные нормы и принципы, вытекающие из врачебной деятельности.

презентация , добавлен 21.03.2019


Исследование целей деонтологии, сохранения нравственности и борьбы со стрессовыми факторами в медицине в целом. Характеристика совокупности этических норм выполнения медработниками своих профессиональных обязанностей, вопросов соблюдения врачебной тайны.

контрольная работа , добавлен 07.12.2011


Определения, основные причины формирования деонтологии и медицинской этики. Главные различия медицинской деонтологии и медицинской этики. Исторические и современные модели моральной медицины. Процесс трансформации традиционной и биологической этики.

презентация , добавлен 21.01.2015


Понятие о медицинской этике, морали и деонтологии. Особенности медицинской этики и деонтологии в отделениях. Тактика медицинского работника в терапевтическом отделении, в клинике хирургических болезней, в акушерско-гинекологической клинике.

реферат , добавлен 09.10.2006


Совокупность нравственных норм профессиональной деятельности медицинских работников. Исследование целей деонтологии, сохранения нравственности и борьбы со стрессовыми факторами в медицине. Содержание кодекса врачебной этики. Особенности морали врача.

презентация , добавлен 11.02.2014


Учение о проблемах морали и нравственности. Правила и нормы взаимодействия врача с коллегами и пациентом. Современные правила этики и деонтологии. Соблюдение строгой дисциплины при работе в отделении или в стационаре. Сохранение врачебной тайны.

презентация , добавлен 18.02.2017


Теоретические основы фармацевтической деонтологии, ее основные принципы. Формирование этики и деонтологии в фармации. Методы общения фармацевта и провизора с посетителями аптеки. Этические принципы профессиональной деятельности провизора и фармацевта.

курсовая работа , добавлен 31.10.2014


Научный и практический аспект медицинской этики. Нормы и принципы поведения медицинских работников при выполнении своих профессиональных обязанностей. "Канон врачебной науки". Нюрнбергский процесс 1947 года. Главные вопросы медицинской деонтологии.

презентация , добавлен 27.10.2015


Исторические моменты становления и развития этики и деонтологии. Особенности и проблемы фармацевтической деонтологии. Морально-правовые аспекты профессии фармацевта. Взаимоотношения фармацевтических работников с коллегами, посетителями аптек и врачами.

курсовая работа , добавлен 20.04.2012


Общие принципы и нормы медицинской этики и деонтологии в сестринском деле. Этический кодекс медицинской сестры России. Комплексное исследование вопросов этики и деонтологии при сестринском уходе за пациентами на примере нейрохирургического отделения.

Первостепенная роль долга в профессии врача обусловлена ценностью здоровья и жизни людей. Уже тысячелетия назад требования врачебной морали носили явно выраженный категорический – императивный характер. Поэтому иногда термином медицинская деонтология (где деон означает долг , а сам термин – этическое учение о должном профессиональном поведении врача)обозначают всю медицинскую этику, а иногда и саму профессиональную мораль врача. Тем самым лишний раз подчеркивается значение профессионального врачебного долга , который являет собой пример теснейшего переплетения обязанностей по отношению к больному, коллегам и обществу в целом.

Основным, высшим принципом профессионального долга является принцип гуманизма . Наиболее отчетливо он проявляется, конечно, в обязанностях врача по отношению к больному. Будучи всегда готовым оказать медицинскую помощь, врач обязан быть внимательным и заботливым, индивидуально и вдумчиво подходить к каждому больному, проявлять при этом максимум творческой активности, исходя не только из последних достижений медицинской науки и практики, но и из принципов и норм профессиональной морали.

Прямое нарушение профессионального долга врача – черствое, формальное отношение к больному человеку. Врач всегда должен помнить, что вера больного в успех лечения, доверие его к медицинскому персоналу играют часто не меньшую роль в выздоровлении, чем применение новейших лекарств и оборудования. Пробудить такую веру – профессиональный долг любого врача. Еще академик В.М. Бехтерев неоднократно подчеркивал, что если больному после разговора с врачом не становится легче, это - не врач. Врач призван психотерапевтическими методами – словом ободрения, утешения, успокоения, чутким отношением – тактично и умело мобилизовать физические и душевные силы больного на борьбу с его болезнью.

Правда, у философа Фрэнсиса Бэкона было другое понимание врачебного долга. Он писал: “Я совершенно убежден, что долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы облегчать страдания и мучения, причиняемые болезнями, и это не только, когда такое облегчение боли как опасного симптома болезни может привести к выздоровлению, но даже и в том случае, когда уже нет совершенно никакой надежды на спасение и можно лишь сделать самое смерть более легкой и спокойной …”

В медицинской практике названная дилемма встречается не так уж редко. При этом сложность здесь заключается, во-первых, в необходимости определить, что есть добро в данном, конкретном случае, а что есть зло; во-вторых, выяснить для себя, в чем заключается твой долг как врача и человека; в-третьих, попытаться совместить эти “долги”, в случае их расхождения, руководствуясь не только моральным кодексом, но и собственной совестью . И все это, нередко, - в экстремальных условиях, когда речь идет о жизни и смерти.

Правда, существуют ситуации и иного рода, на первый взгляд далеко не экстремальные, по крайней мере, не сиюминутные, а, напротив, складывающиеся в тиши кабинетов и лабораторий, требующие глубоких, иногда мучительных раздумий и одновременно несущие в себе весь драматизм выполнения профессионального врачебного долга. Речь в данном случае идет о проведении медицинских экспериментов на людях – без них современная медицина не может развиваться.

К сожалению, окончательная проверка новых лечебно-диагностических средств и методов возможна лишь на человеческом организме. История медицины знает множество примеров, когда врачи, мужественно исполняя свой профессиональный долг, проводили эксперименты на себе, часто жертвуя своим здоровьем, а иногда и жизнью во имя спасения людей. Однако такие высоконравственные, героические поступки медиков не могут полностью разрешить проблему апробации новых лекарств, методов диагностики и т. д. без привлечения испытуемых, не являющихся медицинскими работниками. А это, естественно, связано с определенным риском вредных последствий для них.

Вместе с тем требования профессионального долга врача категорически отрицают проведение научно необоснованных экспериментов на живых людях (в том числе над заключенными, безнадежно больными, умственно неполноценными) даже с их согласия. Новые, научно обоснованные , но еще не допущенные ко всеобщему применению методы диагностики, профилактики, лечения и лекарственные средства могут применяться врачом по отношению к больному лишь при соблюдении следующих условий: а) с согласия больного, а в отношении больных, не достигших 16-летнего возраста, и психически больных – с согласия их законных представителей (родителей, опекунов и т.д.); б) только в интересах излечения больного; в) исходя из социально полезных мотивов и целей, т.е. в общественных интересах; г) при соразмерности возможного успеха с риском. Таким образом, только согласие больного или его представителей на апробацию, испытание нового медицинского метода или средства, не связанного с излечением больного, или несущего в себе слишком большой риск, делает эксперимент неправомерным и безнравственным.

Требования профессионального долга врача диктуют свои условия и при проведении трансплантации органов. Прежде всего необходимо добровольное согласие донора при даче им крови, костного мозга и иных трансплантантов, например почки. Кроме того, выдвинуты следующие условия правомерности взятия трансплантантов от живого донора: а) если больному нельзя оказать помощь иными средствами, кроме пересадки органов или тканей; б) если вред, причиняемый при этом донору, меньший, чем предотвращенный вред для больного-реципиента.

Следует напомнить и еще об одной стороне долга. Исходя из принципа “Святости жизни”, а также требования оказания помощи больному независимо от его социального происхождения, долг врача – приходить на помощь прежде всего тем, кто в ней нуждается в первую очередь.

Однако в условиях экономической незащищенности или моральной неустойчивости врача последний может поддаться искушению, поставив на первое место собственный меркантильный интерес или простое желание избежать беспокойства и риска. В этом случае следует говорить о нарушении морально-этического долга со стороны врача. Причем слабость воли и даже последующее раскаяние не служат оправданием содеянного. Независимо от причины такой поступок признается аморальным и считается непростительным для врача.

Древнегреческий поэт Пиндар подробно описывает удивительные способности целителя Асклепия. Вместе с тем он замечает, что “корыстью ослепляется и мудрость”, и рассказывает драматическую историю гибели Асклепия, которого совратило золото, “заблиставшее в руках”, “великая плата” за то, чтобы “он возвратил от смерти уже плененного ею человека”. За это Зевс испепелил его молнией.

Поскольку речь зашла о литературных примерах, целесообразно вспомнить и о врачах, вся жизнь которых была посвящена выполнению долга – как они его понимали.

В трилогии Ю. Германа “Дорогой мой человек”, “Дело, которому ты служишь”, “Я отвечаю за все”, которую, при всей ее наивности и идеализме – в лучшем смысле этого слова, следовало бы прочитать всем молодым (и не очень) врачам, именно нравственные коллизии добра, долга, совести составляют суть жизни замечательного врача и человека доктора Устименко. То же можно сказать о героине “Открытой книги” В. Каверина микробиологе Татьяне Власенковой, а также о многих врачах – реальных действующих лицах отечественной и зарубежной медицины, чья жизнь стала символом единства добра и долга, как, например: А. Швейцер, В.Ф. Войно-Ясенецкий, Н.И. Пирогов, В.В. Вересаев, Н.М. Амосов и многих других. Мы предлагаем читателю самостоятельно проанализировать эти хрестоматийные примеры, а также те ситуации, с которыми вы сталкивались сами в вашей, пусть еще такой короткой, медицинской практике.

Что касается чести и достоинства врача, то они, прежде всего, определяются его следованием общечеловеческим – не медицинским! – моральным ценностям, его порядочностью, культурой и интеллигентностью, и уже потом – тем, насколько он следует нравственным принципам, которые клялся пронести через всю свою жизнь, его профессионализмом и мерой заслуженного им почета и уважения. Вместе с тем поддержание чести и достоинства врача во многом зависит не только от него самого, но и от условий, которые предоставляет ему государство (оснащение современным оборудованием, фармацевтическими средствами, обеспечение рабочего места, повышения квалификации, условий для достойного проживания). Безнравственно, если труд врача не оценивается соответствующим образом, если врач не может выписать журналы, купить книги и т.д.

Кроме экономических факторов, в поддержании и защите чести врача большую роль играют факторы социальные и юридические. Незащищенность врача и его действий законом приводит часто к открытости медиков не только для критики – праведной и неправедной, но и для прямых обвинений чуть ли не в преступлениях. В этих условиях врач должен тратить свое драгоценное время, силы, здоровье, а иногда и жизнь (как рано уносят инфаркты из жизни совсем молодых, талантливых, полных творческих замыслов врачей!) на бесконечные комиссии, отписки, оправдания. И в отсутствие законов, которые должны были бы четко прописать права и обязанности врача в случаях трансплантации, реанимации, эвтаназии, аборта, врачи часто бывают вынуждены отстаивать свою честь старым (и не всегда нравственным) корпоративным способом : объединяясь, защищая “своего”, не отдавая его на “растерзание” “чужим”. Именно таким образом “под крыло” корпоративной защиты нередко попадает не только невиновный, но и действительно виноватый врач, запятнавший честь мундира (точнее – халата). Только потому, что он, врач – “свой”. Такова цена корпоративности.

Руководствуясь высокими нравственными принципами, врач обязан уважительно относиться к достоинству каждого пациента , независимо от его социального положения и личных качеств. Пациент для врача – не средство, а цель. Святость жизни и ценность личности – вот главное, что лежит в основе деятельности каждого медицинского работника.

И, конечно же, ни в коем случае не унижать достоинство пациента, памятуя, что унижая достоинство другого, ты унижаешь собственное человеческое достоинство. Но об уважении человеческого достоинства пациента мы поговорим отдельно, рассматривая этику взаимоотношений в системе “врач-больной”.

Кстати, вы не задумывались о том, почему мы говорим о чести врача , а о достоинстве – не как о врачебном или медицинском, а как о человеческом достоинстве? И в чем заключается специфика профессиональной чести врача? Подумайте и над этим.

2.6. Жизнь как высшая ценность

Тема отношения человека к Жизни и Смерти , безусловно, несет в себе общечеловеческое и общекультурное содержание, а для медика это еще и профессиональная ценность. В этом вопросе интересы медицины тесно переплетаются с интересами философии, юриспруденции, религии, литературы и искусства. И все же для медицины эта проблема имеет особое – реально-практическое – значение, ибо врач в различных ситуациях постоянно сталкивается с ней. Еще в древности была сформулирована высшая этическая норма медицинской профессии: “Non nocere!” – не навреди: не навреди жизни, здоровью, благополучию, спокойствию своего пациента. Уважение к жизни и личности больного стало альфой и омегой врачебной этики – от Гиппократа до наших дней.

Особое место проблема человеческой жизни занимала в русской этической мысли, которую по праву можно назвать этикой жизни . Для нее характерно, прежде всего, осознание самоценности жизни, нравственное освящение жизни как фундаментальной ценности, наполненной духовным смыслом. Этот духовный смысл жизни по-разному трактовался в различных философских концепциях.

В основе этических размышлений таких русских философов, как Н.Ф. Федоров, Ф.М. Достоевский, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.А. Булгаков, С.Л. Франк и другие, лежали идеи православия . Этические концепции русской религиозной философии поднимали проблемы жизни и смерти, выстраивали гуманистический вектор отношения человека к миру, к жизни, к окружающей природе.

Другое направление русской философской мысли – так называемая живая этика , созданная Н.К. Рерихом и развитая рядом русских представителей буддистской мысли. Согласно ей, наша планета вступила в эпоху Огня, где возрастает роль психических энергий, овладение которыми предполагает нравственное преобразование природы. “Живая этика” – это этика взаимной солидарности, милосердия и справедливости, основанная на религиозных и философских ценностях буддизма. Связывал свою “космическую этику” с буддизмом и К.Э. Циолковский. В ряде работ он развивал философию панпсихизма , которая исходит из идеи одушевленности Вселенной, допущения бессмертия духовных атомов, блуждающих в мире и переселяющихся в разные организмы.

Третье направление в русской этике жизни было гораздо ближе к острым коллизиям повседневной жизни и критическим ситуациям, требующим морального выбора. Это направление можно назвать натуралистическим , поскольку оно ориентируется на естественные науки, прежде всего, на биологию. Представителей этого направления объединяет стремление осмыслить жизнь как природно-исторический феномен и обосновать этику, исходя из идеи борьбы со смертью. Наиболее известным представителем этого направления в начале ХХ в. был русский физик Н.А. Умов. Он обосновывает этику жизни, исходя из антиэнтропийности жизни, разрабатывая в этике новое направление, ориентированное на борьбу с силами хаоса, беспорядка во имя утверждения жизни.

В это же время П.А. Кропоткин разрабатывает этику альтруизма , одухотворенную высшими чувствами и светлыми надеждами, внушаемыми современными знаниями о человеке. Кропоткин считает, что этические нормы укоренены в природном мире, а истоки альтруизма он видит в инстинкте взаимопомощи и общительности, присущих даже животным.

Но все эти этические построения носили в большинстве своем абстрактный, умозрительный характер. Неслучайно В.В. Вересаев писал о медицине: “… как это ни печально, но нужно сознаться, что у нашей науки до сих пор нет этики. Нельзя же разуметь под нею ту специально-корпоративную врачебную этику, которая занимается лишь нормировкою непосредственных отношений врачей к публике и врачей между собою. Необходима этика в широком, философском смысле, и эта этика прежде всего должна охватить во всей полноте вопрос о взаимном отношении между врачебной наукой и живой личностью…”. Причем чрезвычайно важным для этики Вересаев считал установление “тех границ, за которыми интересы отдельного человека могут быть приносимы в жертву интересам науки …”. Он подчеркивал: “… вопрос о правах человека перед посягающею на эти права медицинскою наукою неизбежно становится коренным, центральным вопросом врачебной этики…”.

К сожалению, эпоха советского тоталитаризма, подавлявшего права человека, стремилась разрушить и профессиональную этику врачей. Не допускалось даже обсуждения отдельных проблем медицинской этики. Но и тоталитаризм не смог подавить свободных философско-этических размышлений в работах В.Ф. Войно-Ясенецкого, В.И. Вернадского, Д.П. Филатова, А.А. Любищева. Так, в 1940 г. выдающийся советский биолог Д.П. Филатов начал писать работу “Норма поведения, или мораль с естественноисторической точки зрения”. Для морали будущего, по его мнению, будут характерны антиэгоистические нормы морали и поведения людей. Свою этику Филатов назвал этикой любви к жизни .

Таким образом, важнейшей основой этических размышлений в России являлось стремление осмыслить жизнь во всей целостности ее проявлений. Жизнь была понята как антиэнтропийный процесс, как борьба со смертью и неорганизованностью природы. И этот общий принцип просветлен одним умонастроением, пронизывающим все нравственные поиски русских мыслителей, -любовью к жизни .

Как видим, этика давно ставит вопрос: что есть жизнь в нравственном смысле слова?. Ведь нередко человек утрачивает духовную жизнь задолго до физической кончины, превращаясь в “живой труп”. И наоборот, достойное нравственное поведение может быть названо подлинной жизнью.

В философской литературе и публицистике неоднократно обсуждалась проблема, почему в критической ситуации перед лицом смерти человек часто оказывается жалким, ничтожным, готовым на любую подлость для продления своего биологического существования, почему близость смерти может растоптать достоинство человека, не говоря уже о том, что само наличие смерти унижает человека мыслящего в его стремлении к бесконечному совершенствованию. И только у людей с прочным нравственным стержнем пограничная со смертью ситуация оказывается способом не уронить, а поднять свое достоинство, продемонстрировать его неистребимое качество.

Следовательно, можно сделать вывод, что нравственность есть критерий как достойной жизни, так и достойной смерти. В свою очередь, размышления о жизни и смерти стимулируют нравственное сознание личности. Они не лишают ее сил, но предлагают ей глубже взглянуть на собственную судьбу в целостном мироздании, позволяют осознать смысл своего маленького бытия перед лицом вечности.

Basic ethical principles in european bioethics and biolaw. J.D.Reindtorff and P. Kemp (Editors). Vol. I. Autonomy, dignity, integrity and vulnerability, 428 p. Vol. II. Partners’ research, 372 p. Barselona, 2000. Рецензируется Б.Г. Юдиным // Вопр. филос., 2003, №5.

-- [ Страница 1 ] --

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге

Евгений Антонович Вагнер

Раздумья о врачебном долге

Тот, кто избрал

профессию, которую он

высоко ценит, содрогнется при мысли, что

может стать недостойным ее.

Карл Маркс

Размышления известного хирурга, члена-корреспондента АМН СССР о высоком предназначении врача, о качествах, необходимых человеку, избирающему медицину делом своей жизни.

Эта книга обращена в первую очередь к молодежи, стоящей перед выбором профессии, на пороге ответственных самостоятельных решений.

«Сила врача - в его сердце, в любви к человеку. Я глубоко убежден, что решающим и определяющим качеством врачебной работы является культура собственной личности».

академик Е.А. Вагнер «В наши дни, когда проявляется кризис доверия к медицине, особенно нужной и современной окажется книга профессора Е.А. Вагнера о враче, какой он есть и каким ему следует быть.

Мы не вправе забывать о том, что никакая техническая вооруженность сегодняшней медицины не заменит чуткого сердца врача, его доброй души».

академик Б.В. Петровский Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Содержание 1. Клятва на верность............................................................................................ 2. Каковы же мотивы поступления в медицинский ВУЗ?.................................. 3. Светя другим, сгораю сам............................................................................... 4. Зачем врачу философия................................................................................... 5. Черты характера суть черты профессиональные.......................................... 6. Оптимизм - чтобы верить и продолжать борьбу!....................................... 7. Только сердцем................................................................................................. 8. Врачебная мудрость Древнего Ирана гласила: «Три орудия есть у врача:

слово, растение и нож».................................................................................... 9. «Доктор, не забывайте сомневаться!»............................................................ 10. Знать о жизни все............................................................................................. 11. Трудиться и дерзать.......................................................................................... 12. Совесть. Честь. Долг........................................................................................ Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Клятва на верность Какие они красивые, эти современные молодые люди! Рослые юноши с крутым разворотом плеч и уверенной, независимой походкой, девушки с блестящими глазами - они и вправду хороши, наши выросшие дети. Я каждый раз невольно отмечаю это, наблюдая в летнюю и предосеннюю пору за возбужденной толпой абитуриентов, поздравляя первокурсников, напутствуя выпускников.

Я смотрю на них с верой, надеждой и... тревогой.

Крепко верю в то, что эти умные, такие славные молодые люди не случайно перешагнули порог медицинского института. Очень надеюсь, что они продолжат благороднейшие традиции нашей профессии. И - что скрывать! - всегда тревожусь: хорошо ли понимают они, на какую стезю ступили?

Стезя... Старинное, несовременное слово. Говорят, не очень жалует наш прагматический век торжественные словеса. Но есть слова, высота и торжественность которых абсолютно точна и единственно применима. Когда мы говорим о профессиях, прямо связанных с жизнью человека, мы произносим «служение», мы не стесняемся сказать «стезя», - и нет слов, которые точнее выразили бы высокий смысл этих профессий.

Однако почему «профессий»? Ведь я веду речь только об одной, только о своей профессии, о деле, которому служу около полувека. Служу как лечащий врач, систематически оперирующий хирург. Как ученый, пытающийся для сегодняшних и будущих медиков пролагать новые, более плодотворные пути помощи людям. Наконец, как воспитатель, учитель врачей - по долгу профессора и ректора института.

Наверное, именно такое тесное соприкосновение с разными сторонами своей профессии и заставляет меня часто задумываться и размышлять о врачебном долге, беспокоиться, сознают ли его те, кто заполняет сегодня студенческие аудитории, готовы ли воспринять его те, кто мечтает о белом халате врача.

В ребятах, которые толпятся у дверей нашего вуза, пока еще намешано многое, и перепутались в их умах и душах расчет и романтика, прозрения и заблуждения, однако логика современного развития такова, что все больше среди них обнаруживается людей самостоятельных, таких, которые учатся размышлять и принимать решения, строить свою судьбу и искать свое место в обществе, защищать свое человеческое достоинство и уважать личность в другом.

Вот на тех, кто сомневается, но ищет доказательства своей правоты, кто хочет овладеть одной из самых прекрасных профессий на земле и понять ее существо, а значит, и свое человеческое предназначение, и рассчитан этот разговор.

Мне кажется, он необходим и современен и потому, что молодые, мечтающие сегодня о врачебном деле, должны сознавать: на их долю ложится еще одна благородная, но и тяжкая задача - возвращать отечественной медицине частично утраченный ею общественный авторитет, пополнять заметно иссякший кредит доверия. В этой утрате виноваты - если, по сложившейся у нас традиции, непременно искать виноватых - далеко не только сами врачи.

Нет, я ни в коей мере не хочу оправдать равнодушие, черствость, «замотанность», халатность иных своих коллег или, к несчастью, иных учеников своих. Однако наше общество поставило медицину в такие нищенские рамки, что зачастую и отдачу получает равноценную. Это ведь удивительный парадокс: люди, определяющие пути развития нашей Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге страны, на разных уровнях руководящие им, все эти десятилетия относились к проблемам медицины так, словно сами они неуязвимы и бессмертны. (Объяснение этого парадокса, вероятно, все-таки не столько в объективных трудностях, сколько и в том, что этим кругам, как правило, было доступно особое лечение и медицинское обеспечение.) Величайшее из социальных завоеваний - бесплатное лечение - породило односторонние требования к лечащим.

Только в последние годы достаточно громко зазвучали голоса в поддержку медицины, которая терпит обиды со стороны финансистов, строителей, промышленности, публики, превратно судящей о ее возможностях.

При пересчете на валовой национальный продукт наша страна тратит на здравоохранение меньше по сравнению не только с капиталистическими странами, но и теми, которые совсем недавно были социалистическими. Формирование централизованных фондов потребления настолько оторвано от качества медицинской помощи в республике, городе или на предприятии, что «это привело практически к полной экономической незаинтересованности в улучшении и сохранении здоровья как со стороны отдельного гражданина, так и со стороны предприятия, на котором он работает.

От бесплатной, вернее, "ничего не стоящей", медицины мы пришли к "ничего не стоящему" здоровью трудящихся...

Отсутствие экономической заинтересованности привело к снижению среднего уровня подготовки медицинских работников, социальной престижности профессии и соответственно - к снижению уровня медицинской помощи. То есть к дефициту высококвалифицированных работников при общем избытке врачей».

Врач-подвижник может существовать в обществе, подвижнически заботящемся о нем.

Вспомним великого нашего древнегреческого прародителя Гиппократа:

«Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропроходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».

Именно так - и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства, на которые, увы, не слишком пока щедро наше общество. Сегодня оно ищет пути, оно готово возвращать свои долги медицине. Надеюсь на это!

А кто погасит долги медицины? Тот, кто готов в любых обстоятельствах выполнять долг врачебный. Долг же этот превыше профессионального.

Вот о нем я и хочу поговорить с молодежью, готовой ступить на дорогу, которой иду так давно и иной дороги не желаю.

Есть еще одна причина, побуждающая к этому разговору. У меня были хорошие учителя в работе и в жизни. Среди них - многих! - первым я называю Александра Александровича Росновского.

Это был удивительный человек. Врач, фанатически преданный своей профессии. Подлинный советский интеллигент, человек высочайших жизненных принципов. Его широкая образованность, трогательная, чуть старомодная вежливость, предельная скромность и Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге непреклонная страстность во всем, что касалось медицины, прямо-таки беспощадность ко всякому полузнанию никогда не подавляли, а заставляли подтягиваться, становиться умнее, сильнее, справедливее.

Общение с ним неизменно обогащало и, я бы сказал, облагораживало. Он был совестью нашего коллектива. До последнего дня своей жизни - а умер Росновский в возрасте 91 года - он поражал меня своей творческой целеустремленностью, огромной внутренней дисциплиной, умением подчинять свои интересы больным. Он не терпел праздности и безделья.

Когда меня увлекли проблемы деонтологии - «науки о должном», - проблемы взаимоотношений больного и врача, взаимозависимости профессионального и нравственного в облике врача, - Александр Александрович заставил заняться этим всерьез, обобщить свои мысли и наблюдения. Вместе с Росновским мы написали книгу «О самовоспитании врача», и она выдержала несколько изданий.

Александра Александровича уже нет. И вот я снова обращаюсь к материалам той книги, к вопросам, над которыми мы задумывались и работали вместе, к его личным воспоминаниям.

Возобновить и продолжить разговор о врачебной чести, о трудном счастье человека, посвятившего жизнь медицине, я считаю долгом перед памятью своего старшего друга и учителя. Хочется снова вспомнить имена, слова, деяния тех, кто является гордостью мировой, советской и русской медицины, примером для врачей всех поколений.

Может быть, разговор этот поможет кому-то укрепиться в стремлении преодолеть любые трудности, утвердиться в своем призвании, а кому-то - и отказаться от невыношенного, ошибочного решения. Что ж, для этого тоже необходимо мужество.

В нашем институте нередко практикуется различного рода анкетирование абитуриентов и студентов. Чаще всего в таких анкетах повторяются вопросы: «Что привлекает вас в профессии врача?», «Как появилось у вас желание стать врачом?», «Каковы мотивы поступления в институт?»...

Ответы на эти вопросы всегда интересны воспитателям будущих медиков, озабоченным правильной профессиональной ориентацией своих будущих учеников. Но, наверное, это еще полезнее для самих молодых людей, как вообще полезно человеку задумываться над своими жизненными шагами и решениями: прав ли я в выборе, верно ли представляю свое будущее, достаточно ли сил для этого шага?

Такая самопроверка, трезвый самоанализ необходимы каждому. Всякое решение надо выстрадать, и поэтому его надо обязательно подвергать сомнению. Подлинной веры никакое сомнение не подорвет, оно только укрепит эту веру, потому что, доказывая свою правоту, ищешь аргументы для себя. Себя же обмануть в таких жизненно важных вещах довольно трудно: все равно будешь знать, где слукавил. К тому же очень важно к одному и тому же вопросу возвращаться с какими-то значимыми перерывами, когда твое знание о нем раз от разу становится шире и предметнее. Если и через год, и через три, и через пять ты способен искренне повторить то, что сказал вначале, значит, в выборе пути не ошибся. А это немалый повод для необходимого человеку чувства собственного достоинства, для самоуважения.

Вот передо мною «Карты собеседования с абитуриентами». Их заполнили девятнадцати двадцатилетние девушки и юноши, поступающие на подготовительное отделение института.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Каковы же мотивы поступления в медицинский ВУЗ?

«Желание своими руками делать добро».

Но делать людям добро своими руками можно всюду. И что за этим, поди угадай: розовая романтика, приспособленчество своего рода - готовность написать то, чего от тебя ждут?..

«Желание облегчить страдания людей».

Так, вот это уже ближе. Но откуда у нас представление о медицине только как о сфере работы с людьми страдающими? Выходит, здоровым врач не нужен?

«Хочу, чтобы увеличилась продолжительность жизни людей, чтобы повышалась их работоспособность...»

Перспективная, правильная мысль. А здесь еще точнее:

«Хотел бы изучать и изучить человека. Делать больного здоровым, а здоровому помогать совершенствоваться».

«Работала санитаркой. Окружали меня в основном хорошие люди. Но были и грубые врачи.

Хочу лечить людей хорошо и быть к ним доброй».

Доказательства от противного? Ну, что ж, и так может быть, если этим доказательством станет собственная жизнь.

В нашей профессии немало династий. Вот и теперь поступают в институт чьи-то наследники:

«Хочу, как мама, посвятить свою жизнь медицине».

«Бабушка была врачом, погибла в Великую Отечественную войну. Хочу продолжить ее дело».

И еще, и еще...

«Никогда не могла спокойно смотреть на страдания людей, хотелось помочь...», «Желание приносить людям облегчение, особенно детям...», «Это мое призвание. Проверил его работой в «Скорой помощи»...

Карт-анкет множество, ответы в разной степени подробны и откровенны, но главный мотив - желание быть полезным людям - читается во всех.

А вот анкеты, заполненные четверокурсниками лечебного факультета, - и снова на вопрос, чем был продиктован их выбор, звучит ответ: стремление приносить пользу людям, способствовать тому, чтобы жизнь людей не омрачалась болезнями, страданиями, была счастливой и радостной.

Наш вуз - один из труднейших. Я не хочу принизить никакой другой институт, но ведь это бесспорный факт: путь к профессии у нас дольше, объем обязательных курсов больше, не Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге говоря уже о той особой ответственности, которая ложится на плечи человека с новеньким врачебным дипломом. Однако ежегодно в двери медицинских институтов стучатся сотни юношей и девушек. Многие из них, возможно, не соотносят свои поступки и мысли с мыслями и поступками своих великих предшественников, но мы находим в истории медицины, как и в истории человечества, прекрасную традиционность, убедительную повторяемость.

Возвышенные мотивы были решающими при выборе жизненного пути и для лучших представителей мировой медицины.

Выдающийся русский хирург, основатель первого специального отечественного журнала «Хирургический вестник», профессор Николай Александрович Вельяминов семнадцати лет пошел на тяжелый конфликт со своей аристократической семьей и поступил на медицинский факультет Московского университета.

Долгое время любимым занятием юного Николая Пирогова была игра в «лекаря». Игрой этой он увлекался, даже будучи студентом (правда, было ему тогда неполных пятнадцать лет). Сам Пирогов полагал, что эта детская игра предопределила его будущее. А будущее общеизвестно: великий русский анатом, педагог, общественный деятель, основатель военно полевой хирургии, участник Севастопольской обороны, франко-прусской и русско-турецкой войн, Пирогов впервые провел операцию под наркозом на поле боя, ввел неподвижную гипсовую повязку... И еще много было этих «впервые», «первым из хирургов». Он был и остается гордостью отечественной медицины.

Еще одна важная черта, которая пригодится нам в этом разговоре: самоотверженно любил он своих больных - иначе не скажешь. И они платили ему беззаветной верой.

Одна из первых медицинских сестер, приехавших в осажденный Севастополь в 1854 году, А.

М. Крупская, вспоминала: «Как родной отец о детях, так он заботился о больных, и пример его человеколюбия и самопожертвования сильно на всех действовал;

все одушевлялись, видя его: больные, к которым он прикасался, как бы чувствовали облегчение...

Солдаты прямо считают Пирогова способным творить чудеса. Однажды на перевязочный пункт несли на носилках солдата без головы;

доктор стоял в дверях, махал руками и кричал солдатам: «Куда несете? Ведь видите, что он без головы». «Ничего, ваше благородие, - отвечали солдаты, - голову несут за нами;

господин Пирогов как-нибудь привяжет, авось еще пригодится наш брат-солдат...»

История нашей профессии знает немало примеров и того, как благородные принципы медицины заставляли людей, имевших поначалу совсем иные планы, в корне изменить их.

Прославленный терапевт Сергей Петрович Боткин в молодости мечтал о математическом факультете и медиком стал словно бы случайно: по приказанию Николая I, в связи с революционными событиями, охватившими некоторые страны Европы в 1848 году, был временно прекращен прием студентов в Московский университет на все факультеты, кроме медицинского.

Но уже первое знакомство с медициной повлияло на устремления Боткина.

Австриец Теодор Бильрот обладал выдающимся музыкальным талантом, собирался посвятить свою жизнь искусству и только по настоянию матери получил медицинское Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге образование. А стал одним из корифеев хирургии.

Точно так же создатель хирургической эндокринологии советский ученый Владимир Андреевич Оппель: к музыкальной карьере его влекли семейные традиции и незаурядные способности, но Оппель оставил музыку ради медицины. Многолетние мечты о мундире военного не помешали французу Рене Леришу стать хирургом-экспериментатором, «служить человеку, думая только о его боли, страданиях, его незащищенности в схватке со страшным чудовищем, каким является болезнь».

По-разному приходят люди в профессию, в том числе и нашу. Бывают такие, что с детских лет о ней мечтали, а исполнилась их мечта - и вдруг постигает жестокое разочарование. А бывает и наоборот: по воле случая оказался человек студентом медицинского вуза, да и прикипел сердцем, и стала медицина не только его делом, но и его судьбой.

Я знаю таких. Да что знаю - со мною самим именно так и было. Окончив школу, я собирался в технический вуз, но заболел, пропустил сроки вступительных экзаменов и случайно наткнулся на объявление о приеме в медицинский.

Помню, как протянул свои документы секретарю, а она - была такая старушечка Кожевникова - говорит:

Поздно ж ты пришел... - Потом заглянула в документы - оценки отличные. Поглядела на меня, шестнадцатилетнего, и пошла к декану: - Тут мальчик пришел. Жаль мальчика...

Дайте ему экзаменационный лист, - сказал тот.

И зачислили-то меня в тринадцатую группу, и первые лекции по анатомии мне страх как не понравились: перед лектором на столе лежал труп старика, терпкий запах формалина мешал сосредоточиться. Совсем было сбежать собрался, еще и двух товарищей сговорил.

Да тот же декан, к которому мы явились с просьбой возвратить наши документы, на нас и цыкнул:

Марш сейчас же на лекции!

Мы сидели как наказанные, притихли... Чего испугались - до сих пор не понимаю. Но спасибо ему!

А уж потом было все - и первая научная работа в институтском кружке, и старая, бывшая земская, больница в Компанеевке на Кировоградчине, и война, с 22 июня 1941 года - фронтовой эвакогоспиталь... И ни разу уже не возникала мысль, что взялся не за свое дело.

Оно - мое. А мое дело - это моя жизнь.

Так что бывает по-разному. Конечно, хорошо, если человек с самой ранней юности готовит себя к будущей профессии, а если говорить о нашей, подумаем-ка вместе, как же готовиться именно к ней.

Не будем упоминать, как о вещи необходимой и бесспорной, о прочной общеобразовательной подготовке. Остановимся на некоторых принципиально важных моментах.

В первую очередь, надо крепко осознать, ДЛЯ ЧЕГО в современном мире, в нашем обществе существует медицина. В чем состоит ее высший гуманизм? Понять это - значит, определить и конкретное свое назначение.

Очень часто юными людьми владеет ложноромантическое представление о медицине. В их воображении живет некий навеянный не лучшими кинофильмами образ: вот стремительно (полы халата развеваются!) спешит коридорами клиники (не сельской же больнички!) молодой доктор, весь энергия и «божия гроза», или вот в дверях операционной он сдирает Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге усталой рукой маску и говорит сакраментальное: «Будет жить...» Избравшие медицину мечтают не меньше как спасать страждущее человечество, находиться на самом острие жизни и смерти. Наивность подобных мечтаний не так проста и безобидна, как кажется. И проистекает она не только из чтения плохой литературы, но и из расхожего, ставшего бытовым, представления о роли медицины вообще и врача в частности.

Великим деятелям отечественной науки принадлежат поистине провидческие формулировки в определении важнейших идей медицины наших дней.

Вспомним слова Сергея Петровича Боткина: «Главнейшие и существенные задачи практической медицины - предупреждение болезни, лечение болезни развившейся и, наконец, облегчение страданий больного человека. Единственный путь к выполнению этих высоких задач - изучение природы, изучение здорового и больного человека...»

«Предупреждение», «изучение здорового»... Уже сто лет назад великий клиницист словно предвидел утверждение профилактической медицины, которая имеет дело преимущественно со здоровыми людьми.

«Как же так? - удивится иной абитуриент или первокурсник. - О чем вы: медицина для здоровых?» Нет, конечно, не так буквально. Скажем шире: медицина для блага людей, всех людей. В этом и состоит ее высший гуманистический принцип.

Я позволю себе большую, но точную цитату из интересной книги медиков и философов О. П.

Щепина, Г. И. Царегородцева и В. Г. Ерохина «Медицина и общество» о том, что же составляет содержание современной медицины как комплекса наук и направлений практической деятельности.

Итак, «в круг интересующих ее вопросов входят:

Состояние соматического (телесного) и психоэмоционального благополучия человека, т. е.

его здоровье, - физиология человека и медицинская психология;

Нарушение состояния здоровья, т. е. болезнь,- общая и частичная патология;

Распознавание этих различных состояний жизнедеятельности человека - диагностика;

Лечение болезней - клинические дисциплины;

Предупреждение болезней - профилактика в узком смысле (как текущая поликлиническая и диспансерная деятельность) и различные отрасли гигиены;

Условия сохранения здоровья и предупреждение заболеваемости - социальная гигиена, или профилактика в широком смысле слова».

Круг, казалось бы, обширен, но он и замкнут! Он замкнут на общественном здоровье и здоровье человека.

Однажды в письме к А. Д. Цюрупе Владимир Ильич Ленин назвал здоровье человека «казенным имуществом». Из этого и должно проистекать отношение к здоровью в обществе.

Отсюда и кардинальные проблемы медицины - сохранение здоровья, борьба с болезнями - обретают важнейший социальный смысл.

Ведь для чего необходимо человеку здоровье? Для того, чтобы как можно шире и полнее реализовать себя. А что такое бороться с болезнями? Это значит устранять те ограничения, которые не дают человеку вести полноценную жизнь. Что такое предупреждение болезни?

Охрана человека как существа деятельного от возникновения этих самых ограничений.

Поддержание исходного уровня здоровья, «конструирование» здоровья - все это формы жизнеутверждающего направления медицины, и все они требуют активного участия врача.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Вопросы профилактики заботили врачей во все века. Еще Авиценна сказал: «Здоровье сохранять - задача медицины, болезней суть понять и устранить причины». Но привычная профилактика всегда ориентировалась только на болезнь, выясняла, нет ли чего вредного вокруг и в самом организме.

Современная же профилактика должна быть направлена на здоровье человека в строгом смысле этого слова: каково оно, есть ли скрытые и явные резервы для долгой и активной жизнедеятельности, как их лучше использовать. Залог социальной и трудовой активности людей - в обеспеченности их здоровья, планируемой и последовательной заботе об их здоровье.

И здесь снова приходится вспоминать о наших социальных проблемах. Где кончается забота государства о здоровье своего гражданина и начинается работа медика - профилактическая или лечебная? К большому сожалению, общество, решая задачи создания и роста своей индустриальной и военной мощи, слишком часто пренебрегало губительными для человека результатами некоторых шагов в этом направлении.

Не тема этой книги - наши преступные экологические просчеты, расправа с живой и животворной средой обитания - лесами и реками.

Не тема этой книги - продовольственные затруднения, крайне обеднившие, сделавшие скудным и однообразным наш рацион. Не тема этой книги - плохие условия труда на производстве и низкая культура отдыха, отсутствие культа здорового образа жизни.

Однако последствия всех этих в масштабах страны глобальных обстоятельств множат «болезную» часть общества, востребуют все больших и больших усилий медицины, непрерывно поставляя ей «материал», увы, не для профилактики, а для непосредственного врачебного вмешательства. Однако вопреки этим условиям врач - даже самый узкий преузкий специалист - должен мыслить категорией здоровья, категорией профилактики.

Это, как в юриспруденции презумпция невиновности, исходная позиция, от которой врач начинает определять меру пораженности организма, степень отклонения от нормы и искать верный путь возвращения к норме.

Врач-гражданин, человек с государственным складом мышления - вот какой медик нужен нашему обществу. И здесь нет ни малейшего преувеличения, идет ли речь об участковом враче, клиницисте или ученом.

Все это, несомненно, должен понимать молодой человек, мечтающий о медицине, о врачебном поприще. От такого осознания его представления о ней, я думаю, не станут менее романтичными, возвышенными - наоборот, его будущий труд должен предстать перед ним еще более значительным: ведь понятие общества шире, чем образ лишь его страждущей, болеющей части;

служить обществу, заботиться о его здоровье как государственной ценности - дело ответственное.

Высокую гражданскую ответственность и необходимо сознавать во всей полноте, готовясь к труду в медицине.

Но в жизни перед врачом предстает, как правило, реальный, конкретный человек, зачастую жалкий и жалующийся (а мы ведь и сами провоцируем его на это, вспомните: «Ну-с, на что жалуетесь?»), ослабленный явной или предполагаемой болью, испуганный тем непонятным, что происходит с его единственной телесной оболочкой... Как проверить, готов ли ты к встрече с этой реальностью?

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Вот пишут абитуриенты: «Чувствую, что медицина - мое призвание». А мы больше верим, когда написано: «Знаю, что это мое призвание», - и в графе о стаже работы не прочерк, а фигурируют два-три года, проведенных в больнице, роддоме, на станции «Скорой помощи», работа в армейском медпункте, учеба в медучилище...

Призвание к медицине можно проверить только самой работой в медицине, чтобы увидеть, как она трудна, и не разочароваться, а укрепиться в своей мечте.

Есть суворовская поговорка: «Тяжело в учении - легко в бою». Будущего врача она утешать не должна, ибо к медицине неприменима! У нас и в учении тяжело, и «в бою» трудно. Член корреспондент Академии медицинских наук СССР Б. Д. Петров замечает: «Чтобы молодежь приходила в медицинский вуз по призванию, нужно поменьше распространяться о преимуществах медицины и профессии врача и почаще напоминать, что врач - одна из труднейших профессий».

Совершенно с ним согласен, и, наверное, весь наш сегодняшний разговор как раз об этом.

Да, трудна и ответственна сама работа. Но трудность состоит еще и в том, что знаний и умений, полученных в институте, как бы добросовестно они ни приобретались, врачу всегда будет мало: наука о человеке все время расширяет свои границы, а конкретный опыт приносит все новые и новые знания. Учиться непрерывно, извлекать знания из развивающейся теории и расширяющейся практики - непростое, но необходимое умение.

Наше дело требует и постоянной внутренней работы, работы над собой как личностью - самовоспитания. Без этого не обойтись тому, кто хочет стать достойным своего времени и своей профессии. Оно становится жизненным правилом, привычкой тогда, когда человек проявляет требовательность к себе, равную требовательности, которую предъявляет действительность к его профессии. Не соглашаться на роль посредственности!

Еще в прошлом веке венгерский акушер Земмельвейс на вопрос, не может ли он чуть смягчить требования к студентам, ответил:

«Никоим образом. При плохом адвокате клиент рискует потерять деньги или свободу. Ну, а если будет плохим врач, пациент может потерять жизнь».

Я могу соотнести это с недавно услышанным в зарубежной поездке: студенты медицинского факультета бастовали, протестуя против того, что преподаватель ставит им излишне высокие оценки. Студенты требуют знаний, заставляют учить, чувствуя ответственность за свой будущий профессиональный престиж. (Завидное пока для нас обстоятельство. Надеюсь, перестройка и перемены в учебном процессе наших вузов приведут когда-нибудь к подобным результатам.) Есть, на мой взгляд, еще одна трудность - психологическая. Традиционно, с древнейших пор, медицина занимает особое место среди различных видов человеческой деятельности.

Она издревле «отягощена» высотою и ответственностью своей миссии, и эта исторически сложившаяся система требований, предъявляемых к человеку, призванному исцелять, не может оставаться только историей. Наоборот, многие из таких требований выкристаллизовались в незыблемые заповеди, и следование им тем обязательнее для новых поколений врачей, чем история их глубже.

От людей, вступающих в борьбу со смертью, с болезнью, испокон веков требовались исключительные свойства и нормы поведения.

Пожалуй, ни одна профессия не может похвалиться таким обилием письменных документов Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге - наставлений, правил, законоположений и даже молитв, - на протяжении тысячелетий регламентировавших внешние и внутренние качества представителей врачебной профессии.

Конечно, критерии эти в различные исторические эпохи изменялись, но суть оставалась неизменной: требования к физическим, моральным и интеллектуальным свойствам врача, а также к его профессиональной ответственности, всегда были особенными.

В книге о древней медицине Индии встречаем наставление, приписываемое знаменитому врачу Сушруте:

«Врач, который желает иметь успех в практике, должен быть здоров, опрятен, скромен, терпелив, носить коротко остриженную бороду, старательно вычищенные, обрезанные ногти, белую надушенную благовониями одежду, выходить из дому не иначе как с палкой или зонтом, в особенности же избегать болтовни и шуток с женщинами и не садиться на одну кровать с ними. Речь его должна быть тихая, приятная и обнадеживающая. Он должен обладать чистым, сострадательным сердцем, строго правдивым характером, спокойным темпераментом, отличаться величайшей умеренностью и целомудрием, постоянным стремлением делать добро. Хороший врач обязан усиленно посещать и тщательно исследовать больного и не должен быть боязлив и нерешителен...»

В те далекие времена, когда появилось это наставление, существовали и определенные законоположения, регулирующие профессиональную работу врача. По законам Ману за неуспешное лечение больных врачи должны были уплачивать денежные штрафы.

В древнем Вавилоне, как можно видеть из клинописного свода законов Хаммурапи (почти 2000 лет до н. э.), врач за неудачное лечение (в том числе хирургическое) не только должен был уплатить очень высокий штраф, но и рисковал подвергнуться широко применявшимся в то жестокое время наказаниям в виде отрезания языка или пальцев, вырывания глаз.

Впрочем, с большими неприятностями была связана в отдельных случаях врачебная деятельность и в России, и даже в более близкие эпохи. По свидетельству одного из первых историков русской медицины В. Рихтера, уже в XV столетии два придворных врача «немчин Антон и Леон, родом еврей» были казнены за то, что не исцелили своих пациентов - князя Каракучу, царевича Даньярова и сына великого князя Иоанна Иоанновича.

Неудивительно, что при таких условиях многие старинные врачи в своих наставлениях и заповедях охотно призывали на помощь и высшие силы.

Так, в «Молитве врача» знаменитый еврейский ученый и врач Моисей Маймонид (1134 - 1204) просит Бога:

«... внуши моим больным доверие ко мне и к моему искусству, отгони от одра их всех шарлатанов;

если невежды будут бранить и осмеивать меня, пусть любовь к искусству, как панцирь, сделает мой дух неуязвимым, чтобы он твердо стоял за истину, невзирая на звание, внешность и возраст моих врагов;

даруй мне, о Боже, кротость и терпение с капризными и своенравными больными...»

А спустя еще триста лет один из известных врачей позднего средневековья Теофраст Парацельс (1493 - 1541) писал:

«Сила врача - в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью, величайшая основа лекарства Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге - любовь...»

Однако же Парацельсу принадлежит и более земное наставление:

«Врач не смеет быть лицемерным, старой бабой, мучителем, лжецом легкомысленным, но должен быть праведным человеком...»

Большое влияние на формирование представлений о качествах, которыми должен обладать врач, оказали сочинения, вышедшие из школы Гиппократа, в первую очередь «Клятва», «Закон», «О враче», «О благоприятном поведении». Содержащиеся в них глубокие мысли и соображения на протяжении многих столетий служили мерилом высоких принципов врачебной профессии и во многом сохранили свое значение до наших дней.

В представлении Гиппократа идеалом врача являлся врач-мудрец:

«Все, что ищется в мудрости, все это есть и в медицине, а именно: презрение к деньгам, совестливость, скромность, простота в одежде, уважение, суждение, решительность, опрятность, изобилие мыслей, знание всего того, что полезно и необходимо для жизни, отвращение к пороку, отрицание суеверного страха перед богами, божественное превосходство» («О благоприятном поведении»).

Гиппократ высоко оценивал обязанности врача по отношению к больному: «Чисто и непорочно я буду проводить свою жизнь и свое искусство... В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, несправедливого и пагубного... Чтобы я ни увидел или ни услышал касательно жизни людей из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной...» («Клятва»).

Гиппократ призывал оказывать помощь больным независимо от их материального положения:

«Если представится случай помочь иностранцу или бедному, то это нужно сделать по преимуществу: ибо там, где есть любовь к человеку, есть любовь к искусству».

Гиппократ требовал от врача лучших проявлений человеческого характера:

«Пусть он также будет по своему нраву человеком прекрасным и добрым и, как таковой, значительным и человеколюбивым. Ибо поспешность и чрезмерная готовность, даже если бывают весьма полезны, презираются. Тот врач, который изливается в смехе и сверх меры весел, считается тяжелым, и этого должно в особенности избегать. Он должен быть справедливым при всех обстоятельствах...» («О враче»).

Положения Гиппократа на протяжении веков были широко известны во врачебном мире, и торжественное обязательство выполнять их стало в той или другой форме традиционным для выпускников большинства европейских университетов. В дореволюционной России оканчивающие медицинские факультеты давали так называемое факультетское обещание, полный текст которого был приведен на оборотной стороне диплома.

Обещание гласило:

«Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукою права врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня этим званием, даю Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачить чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим;

свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою.

Обещаю не заниматься приготовлением и продажей тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам - врачам и не оскорблять их личности;

однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду прямо и без лицеприятия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных, когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям...»

Сегодня у нас в стране клятву на верность высоким принципам своего долга приносят представители двух профессий - воины Советской Армии и врачи. Вдумайтесь, пожалуйста, в символическое сходство этих профессий: одни сохраняют и защищают мир и покой Родины, другие - здоровье человека. И это тоже святое служение Отечеству.

«Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь...»

Уходят в самостоятельную жизнь и работу молодые врачи. Мы, педагоги, говорим им напутственные слова. Но очень часто я ловлю себя на невольном сожалении, что и за годы их учебы и сейчас, в минуты расставания, не успеваем мы сказать им что-то главное. А может, нас просто не услышали?.. Иначе откуда берутся неумелые, недобросовестные и равнодушные врачи?

Снова и снова вглядываюсь в лица моих юных коллег, взволнованные, торжественные. Нет, какие же они красивые, эти современные молодые люди... Они выбрали себе нелегкую дорогу и уже достаточно осведомлены об этом: позади практика, самостоятельные решения, ответственные дежурства. Однако - счастливы! Миновали годы трудной учебы, их ждут годы трудной работы, а они - счастливы. Значит, дело не только и не единственно в трудностях и сложностях?

Человеку свойственно стремиться через тернии к звездам. Звезды этих юных врачей подлинно высоки: что может быть выше прекрасной цели сохранять людям полноценную жизнь? Конечно, прав Б. Д. Петров, надо напоминать, что наша профессия - одна из труднейших. Но надо всегда помнить и о главном ее преимуществе - глубочайшем удовлетворении своей предельной нужностью, своей крайней приближенностью к судьбам людей.

И пусть убедительным доказательством этих слов станет отрывок из воспоминаний Александра Александровича Росновского, записанный им специально для тех, кто мечтает о врачебном деле:

«В марте 1915 года я начал работать в госпитале Союза городов в Киеве. Госпиталь располагался в обширном здании духовной семинарии, в огромных классных и спальных комнатах которого были оборудованы палаты на 1200 раненых.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Как-то в начале весны к нам прибыла большая партия раненных в Карпатах солдат, из числа которых оказался на моем попечении татарин по имени Ахмедзян. Ранен он был тяжело:

разрывная пуля разворотила область правого плечевого сустава, причем основательно повреждена была и лопатка. Из обширных затеков запущенной раны выделялась масса гноя;

больной был в состоянии тяжелого сепсиса.

Ахмедзян терпеливо переносил все манипуляции: трудные перевязки, многократные разрезы для дренирования затеков. Но все наши усилия долгое время оставались безуспешными:

температура не снижалась, рана плохо очищалась, больной слабел. Наш главный врач, известный симферопольский хирург, доктор медицины А. Ф. Каблуков, благороднейший и гуманнейший человек, несколько раз консультировал Ахмедзяна и наконец высказал мнение, что его следует перевести на первый этаж (там были специальные палаты для безнадежных больных). Однако мы всячески оттягивали этот перевод. И, в конце концов, дождались перелома: наш подопечный стал постепенно поправляться. В дни своего дежурства я часто к нему подсаживался, и он рассказывал мне о своей бедной казанской деревне, о своей жизни, семье, четырех маленьких детях.

Расцвела прекрасная киевская весна. Зазеленел тенистый семинарский сад, зацвели каштаны.

Наш больной начал понемногу ходить.

Однажды вечером я зашел из перевязочной в палату. Почти все больные спали. Было тихо.

Только от дальнего окна доносилось какое-то мурлыканье. Я подошел ближе. На широком подоконнике сидел, по-восточному поджав под себя ноги, Ахмедзян. Последние лучи заходящего солнца освещали его худую, костлявую фигуру. А сам он, мечтательно глядя куда-то вдаль, что-то тихонько напевал. «Тю-лю-лю, тю-лю-лю», - еле слышно слетало с его губ и таяло в душистом воздухе. И в этом заунывном напеве звучало что-то такое чистое, хорошее, успокаивающее и удовлетворенное, что и у меня тепло и радостно стало на сердце.

Ведь удалось же все-таки нам уберечь нашего Ахмедзяна от перевода на первый этаж, в палату безнадежных!

Я тихонько направился к выходу. А вслед все еще неслись тихие, нежные звуки: «Тю-лю-лю, тю-лю...»

Желаю и вам, дорогие товарищи, пережить в будущей врачебной жизни побольше таких весенних вечеров!»

Ведь именно о таком человеческом и профессиональном счастье говорится в «Клятве»

Гиппократа:

«Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена;

преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратно этому».

Профессия врача - это подвиг, она требует самоотвержения, чистоты души и чистоты помыслов. Не всякий способен на это.

А. П. Чехов Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Светя другим, сгораю сам Горящая свеча.

Удивительно красивый и точный символ одного из главных нравственных качеств врача - самоотверженности, способности абсолютно, до конца принадлежать своему делу, не жалеть себя во имя благополучия других.

История медицины знает немало имен деятелей науки, которые ради блага людей жертвовали своим здоровьем и даже жизнью. Еще в 1802 году английский врач А. Уайт, стараясь выяснить пути передачи чумы, привил себе гной из железы больной женщины и погиб.

В 70-х годах прошлого века одесский врач О. О. Мочутковский вводил себе кровь больных сыпным тифом и, тяжело заболев после шестого эксперимента, непоправимо нарушил свое здоровье. В результате многократных опытов с сыпнотифозными вшами погиб английский врач Артур В. Бекот.

Проводили на себе эксперименты с введением крови больных возвратным тифом Г. Н. Минх и И. И. Мечников. Такие же опасные для жизни эксперименты с приемом чистых культур холерных вибрионов в разное время проделали на себе И. И. Мечников, Н. Ф. Гамалея, Д. К.

Заболотный, М. П. Петтенкофер. Уже в советское время, в 1928 году, директор первого в мире института переливания крови А. А. Богданов произвел на себе опыт обменного переливания крови, в результате которого погиб.

Невозможно не вспомнить урока поистине спартанской выдержки и верности высоким принципам медицины, который преподал нам выдающийся хирург, профессор Владимир Андреевич Оппель. В 1931 году в период полного расцвета творческих сил у Владимира Андреевича была обнаружена злокачественная опухоль гайморовой пазухи. Когда она начала прорастать в глазницу, остро встал вопрос об оперативном вмешательстве - резекции верхней челюсти с удалением глаза.

Бестрепетно встретив решение лечащих врачей об операции, Оппель в спешном порядке занялся... самотренировкой. Завязывая платком обреченный глаз, он приучал себя оперировать в предстоящих условиях. И действительно, лишившись глаза, Владимир Андреевич продолжал интенсивно работать, оперировать, читать лекции, писать.

Завету «Светя другим, сгораю сам» до последнего часа своей жизни оставались верны и многие врачи. Не счесть тех скромных безвестных тружеников медицины, которые работали на эпидемиях, погибали от тифа, проявляли величайшую самоотверженность на фронтах войны, в партизанских отрядах в тылу врага, в гитлеровских лагерях смерти. Однако исключительность условий, в каких порою приходится действовать врачу, только ярче проявляет то качество, о котором мы говорим.

Всякая героика осязаемее и нагляднее, когда перед человеком стоит жесткий нравственный выбор, что наиболее часто случается в обстановке всенародной беды, когда надо, не колеблясь, выполнить свой профессиональный и гражданский долг. Дело не в экстремальности обстоятельств, а в постоянной готовности их преодолевать, быть врачом для всех, в любое время суток, в любую минуту.

Я не боюсь обозначить словом «героика» и подлинно самоотверженный труд рядового врача в наше время, участкового или специалиста в поликлинике, медика районной или сельской больницы. Если это труд, повторяю, подлинно самоотверженный, подвижнический.

Замечательные примеры исполнения врачебного долга дает нам жизнь и деятельность целого Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге ряда советских врачей.

Мы часто повторяем какие-то слова, не особенно вдумываясь в их изначальный смысл. Но вдумайтесь-ка: САМООТВЕРЖЕННОСТЬ, ПОДВИЖНИЧЕСТВО. Самоотверженность сопряжена с определенным риском для себя, с обязательными и порою необратимыми самозатратами. Подвижничество же - не миг героизма, а способность совершать подвиг ежедневный, ежечасный.

И причина, и следствие этих качеств - гуманизм нашей профессии. Самоотверженность врача, с одной стороны, продиктована сознанием: ты стоишь на защите высшей ценности - человеческой жизни. С другой стороны, она постоянно и питается этим назначением, зиждется на нем.

Самоотверженность и подвижничество - качества, которые мы наследуем у лучших представителей отечественной медицины, чьи судьбы могут стать живым примером полной отдачи себя другим.

Совсем недавно на домах одной из улиц города Перми появились таблички с именем Федора Христофоровича Граля. Мы непременно должны знать и помнить это имя. В 1798 году Граль принял заведование Пермской губернской больницей, но исполнял одновременно должность врача и в казенном госпитале, в сиротском доме, в богадельне и в семинарии, был домашним врачом, «терапевтом, и оператором, и окулистом». Приняв больницу, Федор Христофорович «собственным коштом продовольствовал больных». Сорок четыре года самоотверженный врач лечил жителей Перми и окружающих деревень.

Таких «святых» докторов история отечественной медицины знает немало. Давайте вчитаемся в отдельные страницы этой замечательной истории.

Снова передо мною воспоминания Александра Александровича Росновского. Он назвал эту главу «Тяжелые годы», потому что годы те были и впрямь чрезвычайно тяжелы...

«Когда вспоминается бурная эпоха гражданской войны, то кажется, что наиболее трудными были 1919 и 1920 годы.

Промышленность фактически замерла, транспорт был почти парализован, связь периферии с центрами прервалась на недели и месяцы, продовольственное снабжение переживало глубочайший кризис. И на фоне всего этого свирепствовали различного рода инфекционные заболевания, в первую очередь сыпной тиф.

В районах Украины, прилегающих к узловой железнодорожной станции Христиновка, где я работал, случаи заболевания сыпным тифом появились уже в конце 1918 года.

Постоянно нарастая, эта первая волна грозной инфекции достигла весьма высокого уровня, чтобы после небольшого летнего спада - к осени, а затем и на весь 1920 год разбушеваться с ужасающей силой.

Жертвой первой серьезной вспышки сыпняка в декабре 1919 года пришлось стать и мне.

Болел я очень тяжело и долго. Со второго дня потерял сознание. В бреду грезились какие-то бесконечные железнодорожные составы, толпы неизвестных людей, непрерывно текущие бурливые реки... Иногда смутно мерещилось, что со мной что-то делают, куда-то несут...

Как я узнал позже, это один из наших фельдшеров Тимофей Федорович Серединцев прилагал все усилия, чтобы вырвать меня из лап смерти. На руках носил он меня в ванную комнату - тогда прохладные ванны считались полезными при сыпняке.

После того как мне благополучно удалось пережить кризис, долго отлеживаться не пришлось. Нужно было работать. Заболеваемость неудержимо росла, все наши медработники буквально изнемогали.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Памятная весна двадцатого года... Снег растаял довольно рано, весь поселок утопал в грязи (ни твердых дорог, ни тротуаров тогда не было, почва в Христиновке черноземно-глинистая).

С утра больница, после нее - громадный амбулаторный прием, а затем - посещения больных на дому...

Первое время от слабости меня тошнило: обопрешься о забор, выплюнешь густую желчную слюну, сотрешь холодный пот с лица - и дальше. Наконец как будто сделано все!

Измученный, приходишь домой, забудешься тяжелым сном... Но ненадолго. Тревожный стук в дверь: «Доктор, ради Бога, мужу стало хуже!»;

Натягиваешь свои солдатские сапоги, фронтовой полушубок (как они тогда мне пригодились!). При неверном свете железнодорожного ручного фонаря пробираемся к больному, рискуя угодить в какую-нибудь канаву.

Но молодость есть молодость. Прошли после болезни дни, недели, и постепенно вернулись силы и энергия. Конечно, здесь влиял и могущественный стимул: сознание своего высокого долга. Ведь для каждого из нас любой пациент не был безликим «больным». Каждый раз мы имели дело с определенным, прекрасно известным нам человеком, рабочим или служащим нашего узла... Когда мы осматривали мечущуюся в жару женщину, то видели, как за каждым нашим движением следят расширенные от ужаса глаза ее детей. От этих глаз никуда нельзя было уйти. Нужно было, не надеясь ни на кого, делать все возможное.

С гордостью за товарищей могу сказать, что все мы были полны сознанием этой великой ответственности. Ни разу не приходилось слышать в нашем маленьком коллективе, чтобы кто-то жаловался на перегрузку, усталость и т. п. Никогда также не приходилось наблюдать формального отношения к делу. Мы посещали больных не только по вызовам.

Особенно тяжелых пациентов навещали и без всяких вызовов, при необходимости по нескольку раз в день, в нужных случаях консультируясь друг с другом.

Нельзя забывать, что тогда приходилось выполнять самим и все назначения - банки, клизмы, инъекции, очищать рот сыпнотифозных больных.

По мере эскалации сыпного тифа шло и заметное нарастание тяжести его течения. Все чаще приходилось наблюдать катастрофические формы сердечно-сосудистой недостаточности. Как часто в сознании своей беспомощности прощупывали мы тогда скачущий («как овечий хвост», по определению одной медсестры) пульс. Заметно участились нервные явления, наступающие в разгар болезни...

Все чаще стали встречаться и тяжелые осложнения болезни: воспаления легких, серозные и гнойные плевриты, паротиты, поражения реберных хрящей и т. п. Рост гнойно хирургических осложнений заставил нас организовать в стационаре небольшую операционную. В ней приходилось оперировать и довольно многочисленные случаи тяжелых травм, жертвами которых являлись, главным образом, мешочники. Цепляясь за ступеньки вагонов, забираясь на крыши, площадки и буфера, они нередко оказывались под колесами.

Необычный рост количества больных и связанный с этим громадный расход медикаментов довольно быстро создали настоящий лекарственный голод. Естественно, что в первую очередь он коснулся наиболее употребляемых лекарств: сердечных (особенно камфарного масла), касторки, препаратов валерианы и пр. Мы были вынуждены вместо дефицитных лекарств подыскивать более или менее подходящие заменители из имевшихся в аптеке лекарственных залежей, а также заняться заготовками ромашки, дубовой коры, корня валерианы, которую обнаружили в расположенном вблизи поселка глубоком болотистом Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге овраге.

В аптечной кладовой оказались и какие-то старинные лекарства, которые даже по названиям не были известны никому из нас. Помогла древняя многотомная фармакология, сохранившаяся в частной аптечке (тогда еще не все аптеки были национализированы).

Для замены ваты пользовались простерилизованными мешочками с опилками или измельченным торфом.

Здесь не место описывать трудности и лишения бытового характера, которые приходилось испытывать и преодолевать всему населению, в том числе, конечно, и медработникам (недостаток топлива, перебои в освещении, полное отсутствие мануфактуры, обуви и т. д.).

Следует вкратце упомянуть только о тех, которые так или иначе отражались на нашей медицинской работе.

Очень тягостным было полное отсутствие мыла. Если в больнице какой-то выход мы находили в крайне экономном использовании имевшегося у нас запаса зеленого мыла, то в домашних условиях положение было крайне катастрофическим. По временам приходилось руки оттирать песком, белье стирать в щелоке (который употребляли и для обработки рук в перевязочной).

В связи с отсутствием спичек все население быстро переключилось на зажигалки, а некоторые наши товарищи придумали даже какие-то химические способы добывания огня.

Временами в больнице было очень плохо с освещением. Длительное время совсем не было писчей бумаги - откуда-то появилась разнообразная макулатура. Всю документацию (рецепты, истории болезни, отчеты) мы еще долго писали на оборотной стороне разных бланков, накладных, товарных счетов.

Завшивленность населения - главный источник заболеваемости - была невероятной.

Проходя в период громадного скопления мешочников по перрону христиновского вокзала, я буквально чувствовал под ногами треск раздавливаемых вшей...

Что мы могли противопоставить такому нашествию носителей сыпнотифозной инфекции в условиях нашего довольно крупного железнодорожного узла?

Из-за отсутствия топлива бани работали очень плохо, мыла не было. Наличный арсенал дезинсекционных средств был трагически мизерен: по квартирам выздоравливающих или умерших больных ходил со своим ведром-пульверизатором наш фельдшер-дезинфектор Н. К.

Дубовик и поливал карболовым раствором что было возможно. Он же, да и все мы усердно рекомендовали почаще вываривать белье и постельные принадлежности.

В нашей аптеке все желающие могли получить небольшие пакетики серой ртутной мази (пока она была) для ношения в виде ладанки на шее... Даже в больнице мы вынуждены были ограничиваться вывариванием и тщательным проглаживанием горячим утюгом личных вещей больных. Лишь в конце 1920 года нам удалось раздобыть брошенную какой-то воинской частью передвижную параформалиновую камеру. Только тогда, когда в наших периферийных районах окончательно стабилизировалось положение и прочно утвердились советские порядки, началась настоящая, широко организованная борьба с сыпным тифом... И результаты не заставили себя ждать: кривая заболеваемости стала быстро снижаться.

Вспоминая те далекие, наполненные лишениями дни, а также людей, которые все это переносили, невольно задаешь себе вопрос: почему дни эти не кажутся мрачными, безрадостными? Почему, наоборот, они воскресают в памяти овеянными каким-то духом бодрости, энергии, жизнеутверждения?

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Ответ может быть один. Потому, что описываемый цериод в жизни народа не был временем только трудностей и лишений. Он был периодом борьбы с трудностями и лишениями. В тяжелых муках рождалось новое, лучшее. Это отлично чувствовали, хотя далеко не всегда отчетливо понимали, буквально все. И это давало силы переносить любые испытания».

А теперь заглянем в иные годы, и мы увидим, в какую силу вырастал профессиональный врачебный долг, помноженный на патриотизм. Эта достойная преклонения судьба по крупицам восстановлена журналистом Иваном Карповым.

Поздней осенью 1941 года гитлеровские войска вступили в Харьков... Они разграбили город дотла: не было ни топлива, ни воды, ни пищи. На телеграфных столбах ветер раскачивал почерневшие тела казненных. Фашисты вешали за малейшее неповиновение или нарушение установленного порядка. Проявление заботы о военнопленных считалось серьезным преступлением.

И вот в один из таких страшных дней по грязным улицам окраины Харькова - Холодной горы - ходил бедно одетый седой человек. Это был главный врач Холодногорской больницы, известный харьковский хирург Александр Иванович Мещанинов. Он шел от двора к двору и, рассказывая об умирающих бойцах, просил подаяния. Люди знали его и отзывались на просьбы.

Мещанинов в 1904 году окончил медицинский факультет Киевского университета, работал в земской больнице на Киевщине, был врачом Красного Креста в русско-японскую войну. С 1909 года Александр Иванович заведовал земской больницей города Сумы, активно боролся за улучшение врачебной помощи на селе, нередко вступал в конфликт с земской управой.

В 1924 году Мещанинов по конкурсу был избран главным врачом и заведующим хирургическим отделением Холодногорской больницы в Харькове. Под его руководством больница быстро расширилась и превратилась в показательное учреждение. На базе больницы возникла хирургическая клиника Харьковского института усовершенствования врачей, где повысили свою квалификацию свыше двух тысяч хирургов.

Сам Александр Иванович был хирургом широкого диапазона, ученым, щедро одаренным чувством нового. В 1934 году Александру Ивановичу были присвоены без защиты диссертации ученая степень доктора наук и звание профессора. За доступность и сердечность Мещанинова называли «народным врачом», «народным профессором».

Неудивительно, что и в тяжелую годину военного бедствия авторитет всеми уважаемого доктора был непререкаем.

Ко времени занятия Харькова гитлеровцами Холодногорская больница была переполнена тяжело раненными красноармейцами. Эвакуировать их не удалось. Предвидя жестокую расправу фашистов над оставшимися на его попечении бойцами, Мещанинов приказал сжечь все обмундирование бойцов и зарегистрировать их в больничных книгах как гражданских лиц, пострадавших при бомбардировках города. На выходных дверях больницы написали:

Эта пугающая надпись, а также независимое, полное достоинства поведение профессора произвели такое впечатление на фашистов, что больница и ее обитатели остались нетронутыми.

На какое-то время раненые были спасены от угрозы уничтожения. Но как спасти их от голода?

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Все ресурсы больницы и личные запасы персонала исчерпаны. Пришлось прибегнуть к помощи некоторых местных жителей. Вместе с медицинскими работниками они собирали продукты для госпиталя, тайно, остерегаясь предателей, варили нехитрые супы, борщи из свеклы и кукурузной крупы, пекли лепешки, собирали одежду, стирали белье, выискивали в степи за Харьковом мерзлые овощи. В одном из оврагов была обнаружена застреленная лошадь - из нее стали варить мясную похлебку.

Нашли припрятанный в сарае радиоприемник - начали записывать сводки Совинформбюро и распространять их по палатам, дополняя сведениями о деятельности местных партизан.

Это поднимало дух раненых.

Так, не страшась жестокой расправы, Александр Иванович Мещанинов вместе с врачами, медсестрами, санитарками выполнял священный патриотический долг.

Скоро самоотверженная деятельность холодно- горских медиков вышла за пределы больницы. Оккупанты организовали концентрационный лагерь. Здесь в ужасающих условиях томились до двадцати тысяч пленных советских воинов.

Каждый день фашистские изверги гоняли этих вконец отощавших, почерневших от холода людей на работы. Сотни заключенных умирали от голода, тифа и дизентерии. Видя, как ежедневно по утрам из ворот концлагеря выезжают подводы с трупами, Мещанинов решился на дерзкий поступок. Он пришел к начальнику концлагеря Гамбеку и высказал ему свое возмущение бесчеловечным отношением к военнопленным. Матерый фашист сразу же схватился за пистолет, но, видя непоколебимую уверенность седовласого профессора, выстрелить не решился. Мещанинов потребовал, чтобы ему позволили перевести наиболее тяжелых раненых и больных из концлагеря в больницу, а остальных поддерживать питанием.

Добившись формального разрешения, Мещанинов немедленно приступил к делу. Решено было всю работу проводить под вывеской Холодногорского филиала Общества Красного Креста. Срочно изготовили нарукавные повязки, и на следующий день большая группа медработников отправилась на рынок.

Здесь профессор объявил народу и сразу же появившимся полицаям о полученном разрешении оказывать помощь пленным. Первыми отозвались женщины. Заливаясь слезами, они подходили к медикам Красного Креста и делились чем могли: по две-три свеклы, картофелины, несколько початков кукурузы клали на тележку. Многие предлагали свое участие. Часть новых активистов Мещанинов отправил готовить пищу для военнопленных, а остальных повел вытаскивать из-под обломков общежития железные койки.

Таким образом, в тот же день больница сумела принять более полутораста тяжелых больных из лагеря. Через несколько дней был развернут еще один госпиталь, в помещении поликлиники. За короткое время удалось вырвать из фашистского ада более четырехсот узников.

Ободренный успехом, Мещанинов отправился к харьковскому бургомистру и «по поручению начальника концлагеря» потребовал официально заверить заранее подготовленные удостоверения для уполномоченных Холодногорского филиала Общества Красного Креста по сбору пожертвований в пользу военнопленных. С этими удостоверениями десятки медработников и добровольцев-активистов пешком пошли в ближайшие, а затем и в более отдаленные села и районы за продуктами.

Вскоре была установлена связь с медиками-военнопленными - военврачом К. Р. Седовым и работавшим в качестве фельдшера советским разведчиком майором Ю. Е. Корсаком. Эти Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге смелые коммунисты возглавляли подпольную боевую группу лагеря. Они помогли наладить лечебно-продовольственное обеспечение военнопленных, распространяли среди них листовки, сводки Совинформбюро.

Чуть окрепших бойцов и командиров Седов и Корсак отправляли в госпиталь. Там их переодевали в штатское и провожали в леса к партизанам, а в регистрационной книге записывали как умерших. Кроме того, профессор Мещанинов придумывал всевозможные дополнительные хозяйственные работы. Комендант Гамбек разрешил ему брать по два-три десятка военнопленных, однако в лагерь каждый раз вследствие «внезапных острых заболеваний» не возвращалась и половина.

Это не могло продолжаться долго. В апреле 1942 года о массовом исчезновении военнопленных узнал сам комендант. Он направил в больницу комиссию, которая выявила, что из больницы и поликлиники не вернулось в лагерь более двух тысяч советских военнопленных.

Над группой бесстрашных медиков нависла смертельная опасность. Однако гестаповцы не решались расстрелять Мещанинова. Боясь неминуемого усиления партизанских диверсий, они ограничились тем, что Холодногорский филиал закрыли, всех раненых перевели из больницы в поликлинику, а размещенный там госпиталь поставили под строгий контроль фашистских медиков, усилили охрану.

Все это резко осложнило деятельность подполья. Пришлось изыскивать более изощренные способы освобождения выздоравливающих. Чтобы усыпить бдительность вражеских специалистов, нужно было каждый случай мнимой смерти обосновывать достаточно убедительно: конструировать правдоподобные диагнозы, подкреплять их взятыми у настоящих больных данными лабораторных исследований и т. п. Во всех этих случаях советы такого высококлассного специалиста, как Мещанинов, были просто неоценимы. Работникам Холодногорской больницы удалось вызволить из строго охраняемого госпиталя еще немало военнопленных.

В ноябре 1942 года гитлеровцы закрыли госпиталь. Фронт быстро приближался к Харькову.

Когда город был освобожден, кто только мог держать в руках оружие из числа томившихся в концлагере, ушли вместе с передовыми подразделениями Советской Армии.

А деятельность Александра Ивановича Мещанинова и его верных соратников стала как бы отдельным небольшим эпизодом в героической эпопее Великой Отечественной войны. И только в наши дни собранные с большим трудом сведения об этой деятельности дали возможность достойно оценить высокий гуманизм и патриотизм советских медиков.

Какие разные моменты истории, какие разные люди, но как много общего! Это общее - в том, как при любых обстоятельствах они оставались верны своему врачебному долгу, как высоко было их профессиональное самосознание, профессиональное достоинство.

И есть еще нечто общее, объединяющее людей, подобных этим «святым» докторам, настоящим врачам.

Вот мы повторяем: «Светя другим, сгораю сам». Красивый и точный символ, но не слишком ли безнадежно? Нет! В каждой из судеб, которые мы только что вспомнили, была самоотверженность, но не было фанатического самоотречения: это были живые люди, любящие жизнь, отстаивающие жизнь, защищающие другие - многие! - жизни, и потому самоотверженность их была жизнеутверждающей.

Пламя их свечи пылало ровно, горячо и жарко. Они были счастливыми людьми.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Вчитайтесь в рецепт счастья «по доктору Пирогову»:

«Быть счастливым счастьем других - вот настоящее счастье и земной идеал жизни всякого, кто избирает врачебную профессию».

Как хотелось бы, чтобы вдумались в эти строки все, кто еще только избирает...

Врач-философ равен Богу. Да и немного, в самом деле, различия между мудростью и медициной, и все, что ищется для мудрости, все это есть и в медицине...

Гиппократ Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Зачем врачу философия - Для чего врачу философия? Пусть философы ее и изучают. Я буду лечить, а не философствовать.

Еще и теперь иногда скажет так иной юный ворчун, обозревая в начале второго курса расписание своих будущих занятий.

Только пожалеешь такого: ах ты, несмышленый, тебе бы не сетовать, а гордиться надо...

Врач действительно может гордиться: стиль его мышления близок к стилю мышления философа. Недаром из врачебной среды вышло так много философов и писателей, учителей жизни. Может быть, и Гиппократ ощущал эту близость, когда говорил, что врач-философ равен Богу?..

Однако без некоторой философской азбуки продолжать этот разговор трудно. Всем известно, что марксистская философия изучает наиболее общие законы развития природы, человеческого общества и мышления, всеобщие стороны мира как целого. Эти законы не существуют, однако, в чистом виде, изолированно от специфических законов, изучаемых частными науками. Без обобщения результатов частных наук диалектический материализм не в состоянии обогащать и развивать свое теоретическое содержание. Философские же законы и категории в силу своего универсального характера проявляются в любом научном познании.

Чтобы успешно развиваться, каждая наука должна подходить к предмету своего исследования диалектико-материалистически - брать его в развитии, в важнейших связях и отношениях, вскрывать причины его возникновения и так далее, то есть пользоваться материалистической диалектикой как общефилософским методом познания.

Медицина - исключительно земная наука.

Практическая, повседневная деятельность врачей неразрывно связана с материальным миром, развивающимся по своим объективным законам. Медик, не знающий этих законов, не может ориентироваться в обширном комплексе знаний, имеющих прямое отношение к его профессии. Он не способен надлежащим образом применять эти знания в своей непосредственной деятельности. Наконец, сможет ли он научно разрабатывать отдельные проблемы своей специальности? Нет, как всякому специалисту, без философии врачу не прожить.

Очень хорошо сказал об этом Ф. Энгельс: «Естествоиспытатели воображают, что они освобождаются от философии, когда игнорируют или бранят ее... Но какую бы позу они ни принимали, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и ее достижениями».

Если заглянуть в прошлое, нетрудно заметить: крупнейшие успехи в области медицины были достигнуты именно тогда, когда врачи в той или иной степени придерживались материалистических концепций. В то же время исторический опыт показывает, что философский идеализм всегда тормозил развитие медицинской науки. Периоды его господства, как правило, были периодами реакции, застоя, поповщины.

Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Например, на протяжении многих веков в медицине удерживались извращенные представления о строении и функциях человеческого тела. Чем это объяснить? Влиянием идеалистических воззрений, в частности религиозных. Христианская церковь, магометанский коран, еврейский талмуд налагали запрет на вскрытие человеческого тела.

Изучать анатомию человека врачи фактически не могли. Известно, что гениальному анатому эпохи Возрождения Андреасу Везалию, поставившему задачу «показать строение человека на нем самом», приходилось похищать для анатомических исследований трупы казненных. И с какой опасностью это было связано!

Огромнейший урон понесла западноевропейская медицина в эпоху господства богословско схоластических концепций.

В начале прошлого века - с тех пор и двухсот лет не минуло! - у нас в России крупный чиновник Министерства просвещения М. JI. Магницкий требовал отказаться «от мерзкого и богопротивного употребления человека, созданного по образу и подобию творца, на анатомические препараты». Услужливые казанские профессора, уложив все сухие и заспиртованные препараты в специально заказанные гробы, после панихиды перенесли их на кладбище и предали земле.

Решающий удар по системе философского идеализма нанесли наши отечественные физиологи. Работы И. П. Павлова, Н. Е. Введенского и А. А. Ухтомского вскрыли физиологические механизмы единой, целостной живой системы и позволили выработать методику изучения организма в его неразрывном взаимодействии со средой.

Учение о единстве телесного и духовного получило глубокое экспериментальное доказательство в трудах И. М. Сеченова и И. П. Павлова. А затем разработанное Павловым учение об условных рефлексах позволило окончательно преодолеть один из основных догматов идеализма: противопоставление двух «натур» - телесной и духовной.

Конец 80-х годов в общественной жизни нашей страны ознаменовался и широким «раскрепощением церкви». Кого-то это пугает и настораживает, кого-то радует, кто-то не приемлет этого абсолютно. Зазвенели колокола над Красной площадью. Возрождаются монастыри.

Звучат проповеди по телевидению... Сложный, по-своему правомерный процесс начался в нашем обществе, и причин ему много. Люди, утрачивая социальные идеалы, ищут новых догматов веры (не сознавая, правда, что всякий догмат сковывает живую мысль и отупляет душу).

Поворот всей социальной политики к приоритету общечеловеческих ценностей заставил увидеть, что утрачены общечеловеческие понятия нравственности, а они всего точнее обобщены и сформулированы религией. Вот почему эти вековые формулы вдруг по-новому близки стали современному человеку. С религией связывают сегодня многие надежду вернуть утраченную нравственность.

Народы вспомнили и восплакали о своих культурах и историях, традициях и устоях, круто «обобщенных» и испепеленных в огне преобразований и переустройств, войн и репрессий. С незыблемостью и устойчивостью религий связывают многие сегодня возврат к своим национальным и историческим корням.

Наконец, для иных, на мой взгляд, религиозная ориентация - очередная мода, имеющая ряд своих привлекательных аксессуаров, которыми можно украсить или разнообразить жизнь.

Вот таких можно было в свое время легко увлечь ограблением храмов, стаскиванием крестов, опоганиванием любой и всякой веры. Думаю, что и далеко не все из тех крупных деятелей Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге науки и культуры, которые сегодня широко признаются в приверженности Богу, подлинные христиане. Многие вкладывают в само это понятие свой собственный смысл и чаще всего, говоря о Боге в душе, имеют в виду совесть, кто-то расценивает апологетическое отношение к религии как широту своих взглядов, гражданскую смелость, а кто-то порой просто кокетничает.

Но я сейчас не об этом. Плюрализм как терпимость к образу жизни и мыслей тебе подобных не предполагает мировоззренческой путаницы в умах тех, кто занимается естественной наукой. И здесь нельзя примирить материалистическую философию с идеалистической.

Врач должен обладать знанием законов природы и общества, твердыми материалистическими убеждениями.

Ну и, наконец, какая еще из наук о мире и обществе, как не философия, способна так действенно влиять на индивидуальный стиль мышления, на развитие кругозора, логической культуры личности!

У всякого явления есть свой философский подтекст - надо умело анализировать его причины. Инструменты для анализа и представляет нам философия. Больше того, раздумывая о врачебном долге, можно говорить точнее: значимость философии чрезвычайно велика для формирования индивидуального мышления, развития кругозора и логической культуры врачебного сознания. Здесь нет никакого преувеличения. Скоро, скоро наш ворчун второкурсник начнет постигать основы этой всеобъемлющей науки, шаг за шагом познакомится с ее принципами, понятиями, категориями, дойдет до теории познания... И если внимательно вчитается в строки первоисточников, поймет, почему эту главу я начал с разговора о близости мышления философа и врача.

Чтобы мысленно воспроизвести предмет исследования в чистом виде, «надо оставить в стороне все отношения, не имеющие ничего общего с данным объектом анализа». Это и есть абстрагирование, посредством которого возникают понятия и категории всякой науки. Но оно - лишь промежуточный момент движения мысли в глубь предмета. От отдельных абстракций мышление движется к конкретному, представляющему собой более богатое по содержанию знание. Такое движение мысли от отдельных абстракций к их синтетическому единству и именуется в теории методом восхождения от абстрактного к конкретному.

Мышление врача направлено на единичный и к тому же, как выражаются философы, чувственно данный объект - на человека. Потому оно и не останавливается на стадии абстрактно-всеобщего (мало в целом знать сущность болезни, основные формы ее течения и т. п.), а идет к его конкретизации в индивидуальном объекте.

Знание болезни как таковой должно соединиться с познанием этого человека и воссоздать новое знание. Еще сто лет назад замечательный русский клиницист Сергей Петрович Боткин обозначал задачу врача как научную диагностику больного человека во всей целостности его существования.

Так что гордись, юный скептик, своим предназначением... И будь готов осознать его во всей теоретической глубине. Философской глубине.

Если суммировать все требования, предъявляемые к врачу, то положение его можно оценить как труднейшее среди существующих профессий.

А. Д. Очкин Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге Черты характера суть черты профессиональные В анкетах для наших абитуриентов есть и такие вопросы:

«Какие черты вашего характера соответствуют, на ваш взгляд, избранной профессии? Какие черты хотелось бы выработать в себе в будущем?»

Дело даже не в том, насколько они точны или приблизительны, скупы или пространны.

Естественно, никто не цитирует в этих анкетах, например, слова Авиценны о том, что врач должен обладать «глазом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва»... Хотя почему «естественно»? Интересно было бы прочитать: «Для избранной профессии обладаю глазом сокола и сердцем льва. Хочу воспитать в себе мудрость змеи и обрести руки девушки...» Шутка? Отчего же...

Человек продемонстрировал бы не только эрудицию, но и понимание особенностей нашей профессии. Ведь если перевести мысль автора «Канона врачебной науки» с языка образов на деловой, качества врача определены им с предельной точностью: речь идет о наблюдательности, бережности и умелости рук, глубоких знаниях и мужестве. Одновременно этот начитанный молодой человек мог бы показать, что и в собственном характере он почти разобрался.

Однако по части образности и литературных аналогий ответы скромны. Иной, бывало, и порадует, другой удивит простодушием, третий разочарует наивностью своей... А вот здесь - прочерк, этакая чернильная пустота. Что за нею? Скромность, сдержанность, нежелание открыться? Или нежелание думать? А ведь вопросы очень не случайны. По всем правилам социологии, в нашей анкете они, варьируясь, повторяются: отмолчишься здесь - признаешься на соседней строке, чуть покривишь душой в одном месте - проговоришься в другом.

Очень важно нам, медикам-педагогам, видеть: а что знают о себе сами эти молодые люди, мечтающие стать врачами? Ведь умение размышлять о себе, заниматься самоанализом - не самокопанием! - уже определенный признак профессиональной пригодности. Если человек не привык трезво думать о лучшем и худшем в самом себе, он не способен к самовоспитанию, недоступен самокритике. Если ему чужда сложная внутренняя работа по самосовершенствованию, если он не озабочен тем, как складывается, выстраивается «биография» его души, - пусть не обидится тот, о ком речь, - хорошего врача из него не выйдет.

Вот с этого, пожалуй, и следует начать - с жесткой самооценки, с анализа собственного характера: какой я? Гожусь ли для дела, к которому стремлюсь, чего еще оно от меня потребует?

Такие вопросы, в общем-то, должен задавать себе всякий мыслящий, не желающий плыть по течению человек. И чем раньше он их себе задаст, тем короче его путь к мечте.

Семнадцать-восемнадцать лет - отличный возраст для самоанализа: впереди так много времени для самосовершенствования! И когда я вижу, что для перечисления черт характера, которых, по мнению абитуриента, ему не хватает, строка коротка, то, честное слово, радуюсь.

Осознание своих недостатков - половина дела. Была бы видна цель да ясна программа, а силы найдутся. Должны найтись, раз человек пошел в медицину, потому что способность к Е.А. Вагнер - Раздумья о врачебном долге постоянному совершенствованию, к неустанной работе над собой - у нас суть черта характера профессиональная.

Но что это такое - профессиональное и непрофессиональное в характере? И можно ли говорить вообще о каком-то характере врача? Совершенно не отрицаю за представителями других профессий права считать своими те стороны человеческой натуры, о которых мы здесь говорим, но вынужден настаивать: профессия врача такова, что действительно требует всех лучших человеческих качеств. Недаром австрийский терапевт и невропатолог Герман Нотнагель когда-то сказал: «Хорошим врачом может быть только хороший человек».