Экономист, директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич прочла в лондонском клубе «Открытая Россия» лекцию «Кризис в России - региональная проекция: чего ждать и к чему готовиться». Давайте разберёмся, что реально происходит в России. Я попробую прорисовать картинку, чтобы вы более четко понимали, чего ждать и к чему готовиться.

Очередной кризис в российской истории - не первый, но совершенно новый. Вообще, у нас кризисы были разные. Первый кризис, как мы помним (молодежь не помнит), - трансформационный. Очень тяжело переходили от плана к рынку. Этот переход длился четыре года. Он был тяжелейший.

Второй и третий кризисы были глобальными. Нам не повезло, потому что стукнуло по всем и стукнуло по нам. Это не были кризисы внутрироссийские - нас задело. Хотя внутрироссийский в 1998-м был - долг накопили своими теплыми руками. Но все равно, это был азиатский кризис, а к нам прилетело.

А вот этот кризис, новый, - он начался как внутренний. С 2013 года перестала расти промышленность, начали падать инвестиции, начали резко копиться и нарастать долги бюджетов регионов. Мы этот кризис создали особенностями своего институционального дизайна, своим климатом, своими решениями.

И только потом, во второй половине 2014 года, уже полетели цены на нефть. В 2015-м на четверть попадали цены на цветные металлы, на уголь, сейчас - и на железную руду, на целлюлозу. То есть это стало добавлять, добавлять, и наша экспортная отрасль сейчас себя чувствуют неидеально, за исключением химиков, - у них более или менее пока все нормально.

Но суть в том, что начинался этот кризис как внутренний. Это кризис плохих институтов. Это кризис, я бы так сказала, завершения старой модели роста. А нефть его уже просто припечатала.

Сравните, насколько тяжело он идет. Я понимаю, что чем дальше от России, тем сильнее апокалиптическое ощущение. Чтобы вы расслабились, сравните темпы падения. Вот динамика промпроизводства.

Когда привыкаешь, перестаешь сопротивляться и прилаживаешься каждый раз к тому, что есть, - это заканчивается деградацией. Вот в чем риски этого кризиса. Привыкание, адаптация к худшему и деградация - это самое в нем опасное

Первый кризис. Нравится? Падение в два с лишним раза. Динамика доходов населения.

Второй кризис. Посмотрите на динамику доходов населения - на четверть сразу. Посмотрите, что у нас по 2015-му году. Да, промышленность - спад 2009 года. Чувствуете разницу? Ну да, проблемы. Как в старом анекдоте: ну, ужас, но не ужас-ужас-ужас! Это медленный кризис. Его проблема в том, что он долгий. Он не закончится по схеме «упал-отжался» - это надо очень четко понимать. Этот кризис долгий, да. Он будет тянуться.

И вот когда медленно хуже-хуже, потихоньку, - это приводит к самому страшному - к привыканию. И когда привыкаешь, и перестаешь сопротивляться, и прилаживаешься каждый раз к тому, что есть, - это заканчивается деградацией. Вот в чем риски этого кризиса. Привыкание, адаптация к худшему и деградация - вот это самое в нем опасное.

Попробуем посмотреть на географию. Она очень любопытная. В трансформационный кризис 90-х годов падала, как положено, советская обрабатывающая промышленность - она была неконкурентоспособной. И падали слаборазвитые республики, в которых эта промышленность вообще была наведенная, - такой советский опыт индустриализации. А нефтегаз чувствовал себя в регионах нормально. А потом, к середине 90-х, встроились и металлургические - они выползли на экспорт, у них получилось.

Второй кризис - это кризис, прежде всего, гигантского российского долга. По Москве стукнуло; периферия не сильно заметила. Потому что банки сыпались в Москве, цены росли везде, но в Москве еще более явно.

Третий кризис - это кризис в основном и внутренний - неконкурентоспособное российское машиностроение, - и глобальный. Потому что первыми падать начали металлурги. В ноябре-декабре 2009 года металлургические регионы показывали спад, знаете какой? Минус 35, минус 40: это уже серьезно, это по-настоящему. Просто бастовали домны. Это было очень жестко.

А были территории, которые вообще этого кризиса не заметили. Дальний Восток пролетел его, просто как самолет, - все прекрасно, у нас подготовка к саммиту АТЭС, у нас трубу строят, мы дотационность имеем очень приличную, «все хорошо, прекрасная маркиза». А слаборазвитые республики - никаких проблем. Была у тебя дотация 70-80%, так она же никуда не делась.

И вот сейчас новый кризис. Он уже просматривается географически следующим образом. Во-первых, впервые полетели современные машиностроительные регионы - это автопром, новый, пришедший к нам вместе с западными компаниями, высокотехнологичный; он споткнулся о потолок платежеспособного спроса. У людей нет денег это покупать.

Читайте также: В Бангалоре открылся центр кибербезопасности

Второе - это наше полудепрессивное машиностроение. Каждый кризис их колотит. Но кто в плюсах, посмотрите: импортозамещение импортозамещением - петь про это можно долго, но… В общем, по-честному, дело не только в запрете на ввоз евросоюзовской продукции, а, прежде всего, в соотношении курса рубля и доллара.

Импортозамещение у нас происходит реально; народ беднеет, покупать другое уже не сможет. Аграрный юг чувствует себя неплохо. Да, есть проблемы, но на фоне страны ему лучше.

Нефтегазодобывающая промышленность, неубиваемое наше все, - либо ноль, как Ханты и Ямалы, либо плюсы, как у новых месторождений: я имею в виду Сахалин, ненцев, Якутию - там рост.

И, наконец, феерически, впервые за 25 лет, растут регионы военно-промышленного комплекса. Там вопрос очень понятный: сколько денег, столько роста. Все это бюджетные инвестиции. Никакой частный бизнес там не инвестирует. Сколько хватит денег у бюджета, столько они будут расти.

Страна, которая три года подряд снижает инвестиции (а Россия такова), причем нарастающими темпами, - это страна, которая сжимает свое будущее. Нет инвестиций - нет новых рабочих мест

В этом кризисе есть 3 самых тяжелых момента

1. Это, прежде всего, бюджетные проблемы.
2. Это проблемы инвестиций. Страна, которая три года подряд снижает инвестиции (а Россия такова), причем нарастающими темпами, - это страна, которая сжимает свое будущее. Нет инвестиций - нет новых рабочих мест.
3. И третье - это очень сильный кризис потребления. Люди стали потреблять существенно меньше, даже по сравнению с тем, как упали их доходы: испугались люди.

Надо понимать, что это в меньшей степени промышленный кризис. Он не про заводы, хотя есть проблемные. Но это не то, что обвалилось. Промышленности это коснулось частично. И это точно пока не кризис про безработицу. Есть другие формы. Стандартное «завод встал, все потеряли работу» - не про этот кризис.

Бюджету будет плохо, но он не помрет, и все резервы уж точно не растратит. И, поверьте мне, резервы будут беречь, как только можно, - рубить расходы

Прежде чем объяснять, я очень коротко вас просвещу. В 2015 году встал федеральный бюджет. В 2015-м он впервые завершил год с двухтриллионным дефицитом. Это очень много.

В чем проблема? 37% - таможенные пошлины, доля их в доходах. Таможенные пошлины упали на 40%. Их основу составляют нефтегазовые пошлины. А импорт уменьшился в России почти на 40%, и эти пошлины полетели. Остался налог на добычу полезных ископаемых. Но до последнего времени дефицита бюджета в 2014 году не было, потому что работал механизм. Вот у вас падает цена на нефть. Федеральный бюджет, который собирает почти всю ренту от нефтяных цен, теряет. А у вас одновременно и рубль падает, и федеральный бюджет за счет этого собирает больше рублей. Вот так балансировали почти до конца 2014 года.

В 2015-м эта малина закончилась, потому что рубль несильно падал. Но он же упал еще сейчас, в январе 2016-го. Значит, цикл номер 8 - опять маленько подбалансируем.

Бюджету будет плохо, но он не помрет, и все резервы уж точно не растратит. И, поверьте мне, резервы будут беречь аки можно - рубить расходы.

Подведём итоги

Мы выйдем из этого кризиса, несомненно, потому что политико-экономические циклы конечны, и по-другому в этом мире не бывает. Мы выйдем из него в новое что-то, пока непонятно что. С безусловно худшим человеческим капиталом, - и это медицинский факт, с ним ничего нельзя сделать. С еще более постаревшим населением, гораздо меньшим драйвом по сравнению с концом 80-х, когда у нас было желание попытаться делать что-то самим; это все издержки, которые мы благоприобрели. Но, тем не менее, такие люди будут. Кого-то жизнь и заставит.

Не сбрасывайте со счетов замечательный гендерный фактор. Знаете, что было, когда все грохнулось в начале 90-х? Это мое поколение, я его хорошо помню. Мужчины - завлабы, начальники цехов, серьезные и состоявшиеся люди, старшие научные сотрудники - легли на дно, на диван, начали смотреть в потолок и думать о смысле жизни. Женщины освоили профессию риэлтора, начали ходить с суммами и поскакали в новую жизнь, потому что детей надо кормить. Вот детей никто не отменял. Адаптируемся. Ну, погрубеем. Испортится макияж, но выживем!

В настоящее время известны несколько сценариев будущего развития экономики России. Наиболее известны разработанные Центром стратегических разработок и доработанные Минэкономразвития РФ Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года , а также оптимистический сценарий социально-экономического развития России до 2015 г. , подготовленный Институтом экономики РАН под руководством академика Л.И. Абалкина.

Наилучший вариант возрождения экономики России может обеспечить только оптимистический сценарий . Но для его осуществления нужна долгосрочная, научно обоснованная стратегия модернизации и возрождения экономики , активно поддерживаемая как деловыми кругами, так и населением.

Необходимо также более активное, умелое и дифференцированное государственное регулирование социально-экономического прогресса.

При определении перспектив развития экономики России необходимо принимать во внимание неизбежность цикличных колебаний показателей экономической динамики, периодических кризисных фаз среднесрочных и долгосрочных циклов.

Преобладавшая ранее и используемая поныне методология прогнозирования не учитывает этого важнейшего фактора, особенно ощутимого в условиях преобладания в современной России рыночно-капиталистических отношений и ее активного включения в систему мирового капитализма.

Методология прогнозирования циклов и кризисов разработана Ассоциацией «Прогнозы и циклы», Международным фондом Н.Д.Кондратьева, Отделением исследования циклов и прогнозирования РАЕН.

Исходя из этой методологии, можно примерно определить перспективы развития экономики России на первую четверть XXI века.

Ритмика среднесрочных циклов и кризисов сохраняется при их смене примерно с десятилетней периодичностью в первые годы XXI столетия, в начале 10-х и 20-х годов. Фактически мировой кризис развернулся в 2001 г. Он охватил ведущие страны и приведет к краткосрочному спаду или снижению темпов роста мировой экономики .

Это не может не отразиться на экономике России , которая ныне включена в мировую экономику , особенно если упадут мировые цены на нефть — основной экспортный товар России и источник валютных поступлений для возврата внешнего долга.

На перспективах экономического роста России в ближайшие два десятилетия способна негативно сказаться динамика долгосрочных циклов, переход преобладающего сейчас пятого Кондратьевского цикла и адекватного ему технологического уклада в понижательную волну.

В этом случае фазы подъемов приходящихся на нее среднесрочных циклов меньше, а кризисное падение глубже и длительнее. Эффективность новых моделей и поколений техники в этот период невысока, что ограничивает темпы экономического роста.

Лишь в 20-е гг. XXI века , когда ожидается повышательная волна шестого Кондратьевского цикла, возможно ускорение темпов экономического роста и повышение эффективности технологического прогресса.

Положение России в этой мировой ритмике зависит от избранного ею стратегического пути. Если продолжится нынешний курс «догоняющего» развития , «удержания позиций» в инновационной политике, курс откладывания технологического прорыва на отдаленную перспективу, то Россия останется на периферии мирового прогресса.

Переход к очередному Кондратьевскому циклу задержится, а понижательная волна пятого цикла с присущими ей глубокими кризисами окажется особенно болезненной. Если будет принят стратегический курс на «опережающее» развитие, технологический прорыв, на подготовку и приоритетное освоение поколений шестого уклада , это может способствовать реализации оптимистического сценария будущего экономики России.

Россия оказалась в фокусе кризисной фазы цивилизационного цикла . Эта фаза связана с трансформацией индустриальной экономики в постиндустриальную , противоречивыми процессами глобализации с формированием четвертого поколения локальных цивилизаций и углублением их дифференциации, со становлением интегрального социально-экономического строя, идущего на смену как социализму, так и капитализму.

Пока не все контуры нового строя и мироустройства ясны, идет бурный поток перемен. Россия как ядро евразийской цивилизации в 90-е гг. пережила период глубочайшего цивилизационного кризиса , откатилась назад по многим позициям.

Предстоит не одно десятилетие напряженной, стратегически целенаправленной деятельности, чтобы — при оптимистическом сценарии — вернуть себе достойное место в мировом экономическом пространстве.

Москва — Экономические перспективы России выглядят всё более печально. В прошлом году из-за рухнувших цен на энергоносители и международных санкций ВВП страны упал на 3,7%. Реальные зарплаты снизились примерно на 10%. В этом году негативные тенденции, как ожидается, сохранятся. В 2016-м запланировано снижение бюджетных расходов на образование и здравоохранение на 8%.

Бессистемные попытки Кремля диверсифицировать российскую экономику в целом провалились. Производительность труда остается хронически низкой, а поток инвестиций — как иностранных, так и внутренних — иссяк. К сожалению, изменение ситуации маловероятно. В сложившихся обстоятельствах даже повышения цен на энергоносители и снятия санкций будет, скорее всего, недостаточно, чтобы вдохнуть новую жизнь в умирающую экономику страны.

За минувшие десять лет благодаря режиму российского президента Владимира Путина произошла деградация институтов, без которых невозможна нормальная работа современной экономики. Например, практически развалена судебная система. Но что самое важное, государство теперь владеет и управляет почти всеми ключевыми активами и ресурсами страны. По подсчетам МВФ, в 2012 году на долю консолидированного госсектора приходилось почти 70% ВВП России. Сравнимых по степени детализации оценок для предыдущих лет не существует, однако в начале 2000 х эта доля находилась на уровне 30-40%.

Расширение государственного контроля над российской экономикой происходило путем размножения госкорпораций; общая сумма их обязательств сейчас достигает 150% ВВП. Произошла национализация компаний в целом ряде отраслей — ТЭК, инфраструктура, банковский сектор, оборонная промышленность. В 2014 году на долю предприятий, принадлежащих или контролируемых государством, приходилось почти 70% совокупного оборота и 85% работников 15 крупнейших компаний России. Среди 100 крупнейших компаний страны эти доли составляли 54% и 68% соответственно. В консолидированном госсекторе сейчас работает треть всех занятых в стране.

Крупные российские госкорпорации, как правило, контролируются (причем совершенно непрозрачно) менеджерами, которых Путин назначает лично. Многие ключевые корпоративные решения принимаются во время встреч Путина с руководителем той или иной компании с глазу на глаз. Для многих сделок слияния и поглощения требуется личное одобрение президента.

Непрозрачность приобрела характер эпидемии. Лишь несколько госкомпаний публикуют отчетность в соответствии с Международными стандартами финансовой отчетности (МСФО). При этом у многих из них имеется огромное количество дочерних предприятий, что позволяет размывать доходы акционеров и открывает возможности для самообогащения менеджеров и других приближённых лиц. Например, у РЖД более 23 тысяч дочерних компаний. У Газпрома их более 4300.

Контекст

Россия должна измениться!

Тревога Кремля возрастает

Экономический хаос в России

Путинская Россия все больше напоминает Индонезию президента Сухарто — запутанную систему капитализма «для друзей», где нет реальных прав собственности. Многие из тех, кто близок к Путину, стали обладателями огромных состояний, благодаря тесным связям с госкомпаниями. Один из способов обогащения — присвоение финансовых потоков госкомпаний. Другой способ — опираясь на связи, получить гарантированный контракт или приобрести государственный актив за копейки.

На размеры этой «экономики друзей» намекают данные «Панамских документов», но даже эти разоблачения раскрывают лишь вершину айсберга. В 2014 году чистый размер состояния лиц, включенных в санкционные списки США и ЕС, оценивался примерно в $17 млрд; один из подвергнутых санкциям банков владеет активами на сумму более $11 млрд.

Данная система дорого обходится российской экономике: она поощряет тех, кто живет за счет ренты, в ущерб росту производительности. В России существуют эффективные, динамичные, крупные частные компании, но пространство для их деятельности быстро сужается.

Как свидетельствует мировой опыт, большой размер госсектора приводит к снижению темпов экономического роста и сокращению инвестиций в частный сектор. И действительно, во многих отраслях российской экономики резко снизился уровень конкуренции из-за экспансии больших госкорпораций, многие из которых находятся в руках «друзей».

Несмотря на все это, Путин непоколебимо верен системе, которую создал. Даже предлагаемые меры увеличения доходов бюджета, в частности, приватизация миноритарных пакетов акций в семи госкорпорациях, будут реализованы, скорее всего, таким образом, чтобы выгоду получили путинские «друзья».

Нежелание перемен отчасти вызвано тем фактом, что Путин по-прежнему очень популярен. Пока что. Однако по мере дальнейшего разрушения экономики ситуация может быстро измениться. И Путин, похоже, это признал, создав (очевидно, в предчувствии беспорядков) Национальную гвардию — военизированные силы безопасности численностью в 400 тысяч человек. Ее руководителем он назначил личного телохранителя.

Поскольку режим зависит от личности у власти, трудно будет разработать сколько-нибудь убедительную программу перемен, сохраняющую привилегии Путина и его друзей. Если открыть экономику для конкуренции и расширить частный сектор, сама система богатства и власти, которой наслаждаются путинские приближенные, окажется подорвана. И именно поэтому экономические беды России, видимо, будут продолжаться.

К концу 2007 года сформировалась достаточно четкая обновленная концепция по вопросу дальнейшего развития экономических преобразований в России с целью преодоления недостатков переходного периода. Можно отметить пять основных характеристик проводимого курса.

Первый показатель – относительно устойчивая и достаточно высокая динамика экономики России за последние 10 лет. За этот период среднегодовой темп роста ВВП в России – около 7%, в то время как темпы развития мировой экономики – около 4%. Устойчивый рост ВВП сопровождается все большим вхождением России в мировую экономику, о чем свидетельствует рост прямых иностранных инвестиций в нашу экономику.

Второй показатель: поворот в сторону государственного участия в развитии реальной экономики при сохранении государственного регулирования на уровне макроэкономики, которое помогает сдерживать инфляцию, укреплять национальную валюту, увеличивать золотовалютные запасы страны. Фактически взят курс на тесное взаимодействие двух секторов экономики – государственного и частного, с перспективой изменения баланса в пользу частного сектора. Важно отметить, что государственные предприятия функционируют по законам рынка. Кроме того, открыта возможность их приватизации.

Некоторые экономисты и политики выражают озабоченность фактом усиления активности государства в России начала XXI века по сравнению с положением в середине 90-х годов прошлого века, считая этот факт признаком отступления от принципов рынка. Конечно, здесь важно соблюдать чувство меры, а также учесть специфику перехода к рынку в России. Преобладающая часть «новых русских» приватизировала топливно-сырьевые отрасли и возникла опасность глубокой односторонней сырьевой ориентации, которая могла привести страну к роли второстепенного члена мирового сообщества. Государство объективно вынуждено было внести коррективы в ход макроэкономических процессов. Начавшаяся перестройка структуры экономики отразилась в том, что темпы роста в обрабатывающих отраслях в 4-5 раз выше, чем в сырьевых.

Третий показатель – перевод экономики на инновационные рельсы. Еще во времена СССР сложилась ситуация, когда новые технологии применялись относительно активно только в сфере оборонных отраслей, а в остальных отраслях прогресс проявлялся очень медленно. Реформаторы 90-х годов прошлого века в России считали, что технический прогресс получит мощное ускорение автоматически под воздействием рыночной конкуренции. Так действительно происходит в странах с развитой рыночной экономикой. Но наши предприниматели еще не все поняли необходимость НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки) и обновления основных фондов. Упор был сделан на целенаправленное государственное регулирование в деле стимулирования модернизации производства, в том числе на более активное использование технологий двойного назначения – военного и гражданского. Опыт США однозначно свидетельствует об эффективности такого подхода.

Четвертый показатель: использование для развития экономики средств, полученных за счет роста мировых цен на экспортируемое сырье. Создан солидный стабилизационный фонд и его не нужно прятать в запас (точнее, создать разумный научно обоснованный резерв), а более смело использовать для подъема экономики и жизненного уровня населения. В том числе в качестве внутренних источников кредитования производственной активности. Целесообразным предоставляется решение о разделе стабилизационного фонда на Резервный и Фонд национального благосостояния.

Пятый показатель: ориентация экономики и политики государства на подъем уровня жизни населения. Серьезный разворот экономики к социальной сфере обозначили четыре национальных проекта – по здравоохранению, образованию, жилищному строительству и развитию сельского хозяйства. Важно, чтобы эти программы приобрели не одноразовый, а долгосрочный, многолетний характер. В первую очередь это должно сказаться на выходе России из демографического кризиса как в целом по стране, так и в особенности в плане размещения населения по территории страны. За Уральским хребтом территория страны в 5 раз больше, чем ее европейская часть, а живет там менее 1/5 населения, причем идет из этих районов процесс оттока в европейскую часть. Необходимо создать более привлекательные социально-экономические условия в регионах Дальнего Востока и Забайкалья.

Обобщая сказанное по поводу перспектив и основных направлений в развитии страны на ближайшую перспективу, можно предстоящие задачи обозначить как вариант развития по пути модернизации. Это последовательное реформирование институтов гражданского общества, совершенствование законодательства, создание институтов развития, ответственных за инновации и инвестиции. Путь модернизации – это не просто набор инвестиционных проектов. Их необходимо связать общей логикой, целями, системой мер по реализации. При подготовке и реализации программ следует учитывать интересы различных групп российского общества, находить и устранять противоречия между ними.

Если развитие в указанных направлениях будет успешным, то можно ожидать перехода к устойчивому и высокому росту экономики страны. Возникнут условия для усиления социальной направленности, развития человеческого капитала, создания механизмов социального партнерства с тем, чтобы к концу первого десятилетия XXI века сформировать в России основы социального рыночного государства.

Вопросы для самопроверки

1. Какие показатели характеризуют застойные явления в экономике?

2. Имеются ли положительные качества в командной экономике?

3. Назовите основные этапы в процессе эволюции экономики в СССР.

4. Каково основное содержание концепций «градуализма» и «шоковая терапия»?

5. Охарактеризуйте главные условия перехода от социализма к капитализму.

7. Что такое российский приватизационный чек?

8. В чем причина трансформационного спада в экономике?

9. Экономические результаты первого этапа приватизации в России.

10. Принципы участия государства в переходной экономике РФ.

Список литературы

1. Курс экономической теории: учебник / под ред. проф. М.Н. Чепурина и проф. Е.А. Киселевой – 5-е издание. – Киров: АСА, 2006.

2. Курс рыночной экономики: учеб. пособие / под. общ. ред. И.А. Хисамутдинов. – Уфа: Изд-во УГНТУ, 2007.- 293с.

3. Носова С.С. Экономическая теория: краткий курс. – М. Владос, 2003.

4. Переход к рынку. Концепция и программа. – М.: «Архангельское», 1990.

5. Примаков Е. 2007 год: прощание с псевдолибералами // Российская газета. – 2008.-№5.- 15 янв.

6. Ясин Е. Российская экономика - истоки и панорама рыночных реформ. - М., 2003.

7. Основы общей экономической теории: учеб. пособие/Б.В.Зайцев и др.; под общей ред. И.А.Хисамутдинова.-Уфа: Изд-во УГНТУ, 2002.

ТЕСТЫ

1. Застой в экономическом развитии страны означает:

а) отсутствие экономического роста ВВП в динамике;

б) снижение уровня ВВП в динамике;

в) сохранение постоянного темпа роста ВВП;

г) снижение темпов роста ВВП по сравнению с потенциально возможным.

2. Сторонники «шоковой терапии» перехода от командной экономики к рыночной считают, что:

а) неэффективное использование ресурсов является меньшей проблемой для общества, чем возможный спад производства;

б) безработица является большей проблемой, чем инфляция;

в) неэффективное использование ресурсов является большей проблемой, чем спад производства;

г) необходимо длительное время для переходного периода.

3. Переходная экономика - это экономика, в которой:

а) сочетаются элементы рыночной и командной системы;

б) формируется новая система социально-экономических институтов;

в) элементы рыночной системы сочетаются с национальными ценностями;

г) прежняя система экономических институтов разрушается и реформируется.

4. Основным инструментом приватизации в России был:

а) вексель;

б) ваучер;

Экономические перспективы России становятся все более и более мрачными. В прошлом году падение цен на энергоносители и международные санкции способствовали сокращению ВВП на 3,7%. Реальная заработная плата в стране упала примерно на 10%. В этом году негативная тенденция, как ожидается, продолжится. В 2016 году государственные расходы на образование и здравоохранение сократятся на 8%.

Бессистемные попытки Кремля диверсифицировать российскую экономику в значительной степени провалились. Производительность труда остается хронически низкой, а инвестиции - внешние и внутренние – значительно уменьшились. К сожалению, разворот вряд ли произойдет. В нынешних условиях, ни повышение цен на энергоносители, ни снятие санкций, вероятно, не будут достаточными, чтобы оживить умирающую экономику страны.

За последнее десятилетие, режим президента России Владимира Путина привел к деградации институтов, которые имеют важное значение для функционирования современной экономики. Судебная система, например, в основном разбита в пух и прах. И прежде всего, владение и управление ключевыми активами и ресурсами почти все в руках государства. Действительно, в 2012 году МВФ подсчитал, что на консолидированный государственный сектор приходится почти 70% ВВП России. Хотя для сравнения подробные оценки не доступны за предыдущие годы, в начале 2000-х годов эта доля составляла около 30-40%.

Расширение государственного контроля над российской экономикой было обусловлено распространением государственных корпораций, чьи валовые обязательства в настоящее время составляют 150% от ВВП. Фирмы, работающие в сфере энергетики, инфраструктуры, банковского дела, и сектора вооружений были национализированы. В 2014 году на государственные или контролируемые государством компании приходилось около 70% оборота и 85% занятости среди 15 крупнейших российских компаний. Для крупнейших 100 компаний, эти доли составили 54% и 68%, соответственно. Сводный государственный сектор в настоящее время составляет одну треть от общего числа занятых.

Крупные государственные корпорации России являются, по большей части, контролируемыми - со значительным отсутствием прозрачности - со стороны руководства, которое назначается президентом лично. Многие стратегические решения в крупных корпорациях принимаются во время встреч один на один между Путиным и главным исполнительным директором компании. Многие слияния и поглощения требует личного одобрения президента.

Отсутствие прозрачности является широко распространенным. Лишь несколько государственных компаний используют Международные стандарты финансовой отчетности (МСФО) и многие из них имеют большое количество дочерних предприятий, которые могут уменьшать выгоду для акционеров, предлагая при этом возможности для менеджеров и других связанных сторон обогатиться. Российские железные дороги, например, имеют более 23000 дочерних предприятий. Газпром имеет более 4300.

Отсутствие подробной информации затрудняет документацию полного портфеля активов государства, не говоря уже о создании работоспособной и прозрачной системы контроля. Федеральное агентство по управлению государственным имуществом (Росимущество) не может выступать в качестве эффективного контролирующего акционера.

Россия Путина все больше напоминает Индонезию президента Сухарто - сложная система кланового капитализма без реальных прав на недвижимое имущество. Многие близкие к президенту люди приобрели огромные состояния за счет своих связей с государственными компаниями. Одним из путей к обогащению является распределение в частных интересах финансовых потоков государственных компаний. Другой способ заключается в использовании связей, чтобы обеспечить заключение контрактов без проведения конкурсов или контрактов на покупку государственных активов за бесценок.

На размер клановой экономики намекают в Панаме документы, но даже эти откровения являются лишь верхушкой айсберга. В 2014 году чистая стоимость тех компаний, которые подвергаются санкциям со стороны США и ЕС оценивалась на уровне около $17 млрд.; в одиночку один санкционированный банк владеет активами на сумму более $11 млрд.

Эта система приводит к значительным издержкам для российской экономики, благоприятствующим рентам за счет роста производительности труда. Россия действительно обладает некоторыми эффективными, динамичными, крупными частными компаниями, но пространство для деятельности этих фирм быстро сужается.

Опыт показывает, что крупные государственные сектора связаны с неудовлетворительными темпами роста и вытеснением инвестиций в частном секторе. В реальности, с расширением крупных государственных корпораций, многие из них оказываются в руках «близких друзей», а конкуренция резко уменьшается во многих отраслях.

Несмотря на все это, приверженность Путина системе, которую он построил, непоколебима. Даже были предложены меры по повышению налоговых поступлений - например, приватизация миноритарных долей в семи государственных корпорациях - которые, скорее всего, будут проведены таким образом, что это будет способствовать росту благосостояния приспешников.

Часть нежелания ничего менять происходит из-за того, что президент остается очень популярным на данный момент. Но поскольку экономика продолжает разрушаться, это может очень быстро поменять ситуацию, что, кажется, признал и Путин, когда - в очевидном ожидании неприятностей - он создал Национальную гвардию численностью 400 тысяч человек и поставил командовать ей своего давнего телохранителя.

Учитывая зависимость режима от персонализации власти, было бы трудно разработать любой заслуживающий доверия план для изменений в экономике, который бы сохранил прерогативы Путина и его приспешников. Открытие экономики для конкуренции и расширение частного сектора может подорвать систему богатства и власти, которой они наслаждаются. И вот почему экономические проблемы России, скорее всего, продолжатся.

Источник - Project-syndicate.org , авторы Андерс Аслунд и Саймон Коммандер